Имеются основания полагать, что ответом руководства Казахстана на протесты может стать не террор лукашенковского типа, а прогрессивные реформы, пишет историк Алесь Сантоцкий.
Нельзя сказать, что народные выступления в Казахстане не дали никаких результатов и в стране все остается, как было. Можно уже уверенно утверждать, что во время этих выступлений в стране произошел номенклатурный переворот. Воспользовавшись ситуацией, президент Касым-Жомарт Токаев решительно отодвинул в сторону явно пересидевшего во власти «отца нации» Нурсултана Назарбаева и начал чистку верных ему кадров и начал «деелбасизацию». Поэтому так или иначе в стране складывается новая реальность.
Наблюдая, насколько возможно внимательно, за ходом взятия казахстанскими властями ситуации под свой контроль, белорусы видят много схожего с происходящим последние полтора года у нас. Та же риторика властей о террористах, экстремистах и вмешательстве из-за границы — правда, под «заграницей» здесь понимают радикальных исламистов. Более того, поскольку выступления в Казахстане, в отличие от белорусских, приобрели несравненно более радикальный характер, то там куда более сильно пострадавших, счет убитых идет на сотни.
Усматривая параллели, белорусы ожидают, что и в остальном в Казахстане все будет идти по белорусскому сценарию. То есть на вооружение будет принята однозначная тактика «вырежем всех мерзавцев» и казахстанские власти начнут целенаправленно выглаживать все общество катком прямого насилия, перейдя уже после стабилизации ситуации к массовым репрессиям, которые растянутся надолго.
Однако такой вариант хотя и возможен, но совсем не универсален и не предопределен.
Отреагировать на народные выступления даже после их жесткого удушения можно по-разному.
Один вариант — сделать, как Лукашенко, ставку только на брутальную силу и даже более чем через год после окончания активной фазы протестов не останавливать каток репрессий, осуществляя в стране фактически государственный террор. При этом не иметь какой бы то ни было внятной позитивной программы дальнейшего развития страны, подчиняя все действия и решения исключительно проблеме сохранения неограниченной власти в одних руках.
Есть, однако, и другой вариант.
Удержавшись силовым способом у власти, можно проанализировать ситуацию, определить, что стало причиной народного гнева и постараться его смягчить путем проведения давно назревших и перезрелых реформ сверху, пусть и в ограниченной форме.
Конечно, всех оппонентов этим не убедишь, но размыть протестное сообщество и если не перетащить значительную часть по крайней мере ситуативной оппозиции на свою сторону, то по крайней мере вернуть ее на позиции нейтральности — вполне реально.
Токаеву решиться на второй вариант психологически проще, чем Лукашенко.
Ведь он, хотя и выходец из возглавляемой им сейчас системы власти, но не ее создатель. И она не выстроена специально под него. Система досталась Токаеву в наследство от Назарбаева-Елбасы, и тот до последнего времени висел у преемника на плечах и связывал ему руки.
Теперь же этого фактора, который мог сдерживать Токаева, как кажется, уже нет. Мало того, что давно ничего не слышно о самом Нурсултане Назарбаеве, так и члены его властного клана вычищаются с высоких должностей, а некоторые уже взяты под стражу. Поэтому руки у Токаева будут если не совсем развязаны, то он получает куда большую свободу действий. В том числе и в реализации собственных взглядов на то, как должна выглядеть новая конфигурация отношений внутри власти и между властью и обществом.
На что именно Токаев использует сконцентрированную сейчас в его руках значительную власть над страной — это пока вопрос.
Но есть признаки того, что пока он по крайней мере не собирается идти лукашенковым путем, разворачивать по всей стране террор и делать ставку исключительно на силу.
Вчерашнее заявление о том, что участники мирных демонстраций сурово преследоваться не будут, а тем, кто участвовал в настоящих беспорядках, также можно смягчать ответственность при отсутствии отягчающих обстоятельств, — явная противоположность лукашенковому подходу по крайней мере на уровне риторики. Как будет на практике — скоро станет известно.
Должно пройти еще какое-то время, чтобы стало понятно, есть ли у Токаева какая бы то ни было программа внутреннего реформирования страны, насколько она глубокая, реалистичная и последовательная. А если есть — готов ли он ее безотлагательно и решительно проводить в жизнь. Времени на раскачку нет: Токаев хоть и моложе Назарбаева, но вообще-то уже совсем немолод, одного возраста с Путиным и Лукашенко.
То же, что прогрессивные реформы вполне могут по собственной инициативе запускать плоть от плоти выходцы из систем, но не с закостенелым мышлением, подтверждает вся мировая история, в которой масса случаев такого рода. Напомним лишь несколько.
Вот, например, недавно умерший последний президент ЮАР времен апартеида Фредерик де Клерк — он же не с неба упал. Перед тем, как возглавить страну, он почти два десятка лет был депутатом и членом правительства, в том числе на посту министра внутренних дел. Человек полностью из антигуманной системы, но за ее мирный демонтаж получил Нобелевскую премию.
То же самое — Михаил Горбачев. С середины 1950-х выстраивал успешную комсомольскую и партийную карьеру, одну за другой прошел все ее ступени. В брежневские времена был членом Политбюро, секретарем ЦК КПСС, то есть входил в самую верхушку власти в СССР. Занимая в системе хоть и высокое, но все же подчиненное положение, он действовал по ее правилам, созданным не им. Но при этом хорошо видел, что эта система работает по инерции, на пределе своих возможностей. И многое в ней ему самому не нравилось. А потому, получив в руки всю полноту власти, сам стал инициатором реформ сверху, притом во всех сферах. Реформы были мало продуманные, половинчатые, часто непоследовательные, но они радикально изменили не только страну, но и весь мир.
Из более свежих примеров можно упомянуть о соседнем с Казахстаном Узбекистане, который после смерти в сентябре 2016 года местного несменяемого в течение четверти века диктатора Ислама Каримова возглавил его ближайший соратник Шавкат Мирзиёев. До этого он 13 лет занимал пост премьер-министра. Казалось бы, простая перестановка в пределах системы — и не должно было ничего меняться. Но новая метла стала мести совершенно иначе, чем старая. Новый узбекский президент отказался от наиболее одиозных практик предшественника, либерализовал экономическую и общественную жизнь в стране и улучшил отношения с соседями. И хотя режим пока остается там авторитарным и продолжает сохранять монополию на власть, все-таки позитивные изменения в стране тяжело отрицать.
Даже авторитарная система, перестроенная под более современного и прогрессивного человека во главе — меньшее зло по сравнению с системой во главе с диктатором, который намертво ментально застрял в прошлом, но при этом держится за власть из последних сил и не хочет менять ни кирпичика в конструкции, которую годами тщательно выстраивал под себя самого.
Конечно, ситуацию Токаева значительно осложняет то, что его самостоятельное от Назарбаева правление начинается с масштабного насилия и кровопролития. Это, конечно, всегда будет висеть дамокловым мечом. К тому же можно предположить, что после недавних событий усилится и без того немалое влияние на Казахстан со стороны Москвы, а при нынешней власти в Кремле это не слишком хороший фон для проведения прогрессивных реформ. Но шансы, однако, всегда есть. Всю полноту власти в большой и богатой азиатской стране Касым-Жомарт Токаев, кажется, получил. Теперь будет решаться вопрос о его месте в истории.
Читайте также:
Токаев: Участников мирных митингов не должны привлекать к уголовной ответственности
Чего Москва хочет от Казахстана?
Почему события в Казахстане нельзя сравнивать с белорусскими, но что из их логики нужно запомнить
Мнение: Стоило Назарбаеву своевременно уйти, и он бы остался позитивным персонажем в истории
Мнение: Объявляй себя пожизненным не объявляй…
Популярный тиктокер из России тусуется в дорогих ресторанах Минска: «Как будто бомжу подали. Жрите, на здоровье»12
Комментарии