«Надо окончательно разграничить для себя государство и родину». Наста Кудасова о страшных днях в Рогачеве и жизни в непредсказуемости
«В Рогачеве последние месяцы мне практически не было с кем поговорить», — признается поэтесса Наста Кудасова. «Мы перестали друг другу звонить, так как по телефону никто не может сейчас говорить открыто. Встретившись на улице, боялись разговаривать искренне. Дошло до того, что мы просто перестали видеться». В откровенном интервью одна из лучших белорусских поэтесс рассказывает о пережитом, поворотном импульсе и железных принципах, которых не надо бояться.
«Рядом — это не только тот, кто сбоку, но и тот, кто способен видеть»
Скоро Наста Кудасова представит новую книгу «Побач». Работать над сборником стихов она начала еще до событий 2020 года, а потом началась война в Украине и у нее появилась обеспокоенность, что книга может потерять актуальность.
«Но, пройдя все эти страшные этапы, понимаю, чем жестче мир, тем больше хочется донести простые вещи до людей. Что нужно сохранять человечность, обращать внимание на тех, кто рядом, и помнить, что ты не один», — говорит поэтесса.
В сборнике представлена преимущественно философская, интимная лирика. Начинает его стихотворение «Побач будзь, і пабачыш». Автор говорит, что ей понравилась игра слов с корнем «бач».
«Рядом — это не только тот, кто сбоку, но и тот, кто еще способен видеть, — объясняет она. — Этому учит христианство. Любить ближнего своего — это уметь видеть его, рассмотреть, открыть для себя. Чувствовать его, простить его. Принять таким, какой он есть. Мне хочется донести простой месседж: как важно сохранять чувство человечности, любви, понимания, быть близкими друг к другу, чтобы не оволчеть окончательно».
В книге со стихами представлены рисунки белорусской художницы Светланы Софии Демидович. Они созданы специально для сборника.
«Это книга двух полноправных авторов, на ее страницах мы рядом. Нам хотелось сказать этим, как важно объединяться сейчас белорусам, поддерживать друг друга, понимать, что мы все работаем в одном направлении», — добавляет Наста.
«В Рогачеве последние месяцы мне практически не было с кем поговорить»
Наста Кудасова считает себя человеком сильно укоренившимся в землю, за которую, казалось, будет держаться до последнего. Но после событий 2020 года ей стало одиноко. Многие друзья оказались в тюрьме или в эмиграции, и она жила в информационном и эмоциональном вакууме.
«Такая атмосфера сейчас в стране, люди избегают свиданий, разговоров, — рассказывает она. — В Рогачеве последние месяцы мне практически не было с кем поговорить. Люди стали очень запуганы. Мы перестали друг другу звонить, так как по телефону никто не может сейчас говорить открыто. Встретившись на улице, боялись разговаривать искренне. Мы просто перестали видеть. Если у меня и было там пару друзей, то постепенно все как-то замкнулись, каждый в себе».
Когда пришла война, Наста поняла, что это тот момент, когда нужно окончательно разграничить для себя государство и родину.
Ей не хотелось больше «иметь ничего общего с государством, участвующим в войне на неприятной стороне».
«Не хотела, чтобы мои дети продолжали отождествлять себя с этим государством. Поэтому решила, ради их будущего в первую очередь, увезти их в более здоровое общество», — говорит поэтесса.
«Тебя словно камнем приплюснуло»
В эмиграции одиночество приобрело другие формы, признается Наста. Здесь одиночество из-за оторванности от родного.
«Тебя будто камнем приплюснуло, раздавило. Это камень на сердце. Но в тоже время, здесь много таких, как я, кому больно, кто пережил то же, что я. Держимся друг друга пока что, — говорит она. — Здесь не страшно собраться вместе, поплакать, поделиться своим горем. Можно наконец быть искренними. Здесь удалось задышать, хотя и из-за боли».
Наста добавляет, что в эмиграции не надо скрывать, как в Беларуси, фамилии за инициалами, когда посвящаешь стихи людям, которых нельзя называть.
«Здесь есть свобода, но мне хочется эту свободу привезти для тех, кто там, потому что там мой народ.
Я работаю с белорусским языком и для него в первую очередь. Все, что я делаю, делается исключительно для белорусской аудитории. Это все завязано на глубинно национальном. Мне хотелось бы это делать для моей страны, для моих людей. Вряд ли я могу быть очень интересна кому-то еще. Здесь, в Польше, сейчас много наших людей, белорусов, поэтому я чувствую здесь востребованность. Но в принципе эта ситуация не здоровая и не нормальная. Правильно мне бы было жить в своей стране и делать для тех, кто там. Правильно, чтобы мы все вернулись».
«Белорусы живут в предвкушении, что стена скоро рухнет»
Наста говорит, что зарубежные мероприятия, в которых она участвовала, собирали намного больше людей, чем могло быть в нынешней Беларуси. По ее словам, даже в Минске в последние годы на литературные вечера могло прийти 10—15 человек. Не потому, что людям не интересно, просто они в подавленном состоянии.
«Люди выехали не потому, что им так захотелось, а потому что горе заставило. Они пытаются интегрироваться, но сильно чувствуется, что они здесь с намерением вернуться. Живут в предвкушении, что стена скоро рухнет. Поэтому тянутся к белорусскости. И белорусский язык стараются учить. И придерживаться своего. У них огонь какой-то зажегся, они верят, или по крайней мере надеются сохранить здесь Беларусь, а потом вернуться в определенный момент с нею. Меня это обнадеживает», — говорит она.
Об одном из вечеров поэтесса написала:
«Я выступала и видела (чувствовала), как плачут люди в зале. Чувствовала, какие мы все поломанные, помятые, раздавленные, как больно всем.
Я получила очень много чрезвычайно теплых отзывов после — таких искренних, пронзительных, щедрых. И в очередной раз подумала, какое же это счастье — иметь таких читателей, единомышленников, единодушцев…»
«Я знала, с каким злом имеем дело»
Наста считает, что белорусы не были готовы к тому, с чем столкнулись в 2020 году, а тем более к такой жертве, как вынужденная эмиграция.
«В 2020 году было много молодых людей, которые пришли впервые в протестный поток. Многие вообще не представляли, куда попали и как все повернется. Я в этом всю жизнь, сколько себя помню. Поэтому сдержанно участвовала во всем и скорее наблюдала. Так как знала, с чем мы имеем дело, с каким злом. Но и для меня было шоком такое сильное насилие и пытки, я не ожидала такой жестокости со стороны этой системы. Сейчас у людей поломаны судьбы и психика. Многие в сильном стрессе до сих пор», — отмечает собеседница.
Пережитое — хороший поворотный импульс, чтобы осмыслить себя, свою национальную принадлежность, чтобы что-то могло родиться из такого пограничного состояния, из сильного потрясения, говорит поэтесса.
Меньше пафоса
Готова ли литература реагировать на события 2020 года или она находится в таком же кризисе и отчаянии как и те, на кого она ориентирована?
«Кто-то нашел нужные слова и нужный язык, но не все.
Некоторые мои коллеги, литераторы, иногда говорят, что не могут себе позволить высказаться на эту тему, не чувствуют себя компетентными. Считают нужным, чтобы в такой ситуации муза замолчала, и они тоже правы по-своему», — говорит Кудасова.
«А кто-то продолжает писать и довольно продуктивно, — говорит Наста. — Тот же Дмитрий Строцев написал неимоверно много сильных точных вещей о нашем времени».
Пишется и самой Насте. Она говорит, что хочет записать то, что с нами произошло.
«Литература может с этим справиться и должна. Культура должна первой реагировать на такие события».
Интонация в произведениях поэтессы изменилась: ужесточилась. С 2020 года у нее стали выходить стихи-хроники, так как сегодня востребованы жанры мгновенного реагирования.
«Произведения становятся более лаконичными и трагичными. Меньше декоративно-эстетского пафоса, а больше общественного, гражданского акцента, — поясняет собеседница. — Творцы отходят от философских, личных рассуждений и приходят к фиксации будничных вещей, которые, к сожалению, сейчас определяют нашу жизнь, — война, тюрьма, репрессии, эмиграция».
По ее словам, новые темы требуют и новых художественных средств, чтобы отразить пережитые события, литераторы должны быть и хроникерами, а хроника имеет свои особенности, свои интонации и ритмы.
«Я пишу скорее ради терапии. Для многих это психотерапия, чтобы пережить то, что с ними произошло, справиться с болью. Может, незаметно станут востребованными и другие жанры. Но нужно время, расстояние, чтобы осмыслить все, что с нами произошло», — рассуждает поэтесса.
По ее словам, на встречах некоторые признаются, что наоборот им хочется, чтобы снова звучали стихи о любви, о природе, так как устали от переживаний.
«Это естественно, ведь жизнеутверждающий пафос побеждает ужасы, — считает Наста. — Жизнь всегда стремится победить».
«Я сама так жила: вдавив голову в плечи»
На взгляд поэтессы, белорусы скоро вернутся к здоровому состоянию, когда вокруг будет нормальное здоровое общество.
«Верю в наших людей, — говорит она. — Понимаю, что их такими заставили быть: втиснуть голову в плечи и приспосабливаться. Я сама жила так, боясь сказать лишнее слово и скрывая свои чувства, чтобы не навредить родным, ведь время такое. Приходилось идти вкось правды жизни, вкось себя самой».
Свое убеждение собеседница иллюстрирует тем, как белорусы, приезжая в Польшу, в свободное окружение, где не страшно быть собой, буквально через несколько месяцев меняются, открываются.
Однако, признается Кудасова, иногда ей кажется, что возвращение на родину растянется на десятилетия.
«Я стараюсь об этом не думать, потому что мне очень страшно. История показывает, что есть разные сценарии для ситуации, в которой мы оказались. Как будет у нас, предсказать трудно. Стоит верить, надеяться, а пока — устраивать жизнь, как есть, продолжать делать свое дело».
Читайте также:
На Исторической книжной ярмарке в Варшаве будет белорусский стенд
Наста Кудасова. Мой дом згарэў. Стих
В тюремной издательской серии вышел «Зекамерон» Максима Знака
«Наша Нiва» — бастион беларущины
ПОДДЕРЖАТЬ
Комментарии