Сахавуд. Якутское национальное кино стало феноменом, с которым считаются и в Москве
Современные малые народы России находятся в трудной ситуации. Из Кремля задан курс на культурно-языковую унификацию страны, всяческим образом ограничивается национальное образование, вытесняются из активного обращения национальные языки там, где они до недавнего времени еще сохраняли хоть какие-то позиции. Общественно-политическую активность под своими национальными флагами вести сейчас почти невозможно. Но в некоторых республиках местная интеллигенция пытается реализовывать себя по крайней мере на культурном поле. О подъеме в последние годы национального якутского кинематографа, который для нее является неразгаданным феноменом, пишет на «Эхо Москвы» российский кинообозреватель Дарья Митина.
17.01.2022 / 10:20
Одно из моих главных потрясений киногода 2021 — набирающее размах и ежегодно выстреливающее десятками мощных киноснарядов якутское кино, феномен которого дискутируется уже не первый год, но никто так и не приблизился к объяснению того, каким образом республика с населением менее миллиона человек генерирует самобытную и самостоятельную национальную школу без какой-либо поддержки извне.
С самого начала якутский кинематограф формировался не на потребу европейскому фестивальному зрителю, не как этнографическая экзотика, удел которой — спецпоказ на периферии большого кинофорума, а именно для национального проката, для зрителя, понимающего якутский язык и погружённого в местный культурный контекст, — тем и был ценен.
Четыре главных приза фестиваля «Киношок» в 2021 году получила картина якутского режиссёра Михаила Лукачевского «Вертолёт» — остросюжетная драма, перерастающая в survival-триллер, по масштабу и сложности съёмок выглядящая как настоящий голливудский блокбастер, в реальности создававшаяся в течение шести лет по принципу «с миру по нитке», снятая по меркам кинематографа за смехотворные копейки, но при этом ставшая примером «кино большого стиля». <…>
Создатели фильма «Вертолёт» с дипломами премии «Киношок» 2021 года.
Фабула фильма болезненно узнаваема и для самих якутов, и для обитателей любого труднодоступного района страны: молодая семья с грудным ребенком (снимались актеры национального театра «Олонхо» Гаврил Менкяров и Инга Леонова) приезжает к пожилым родителям, живущим в далеком северном поселке. Внезапно ребенок заболевает, в поселке нет ни врачей, ни лекарств, телефонную линию оборвало, дороги размыло весенним половодьем. Путь молодого отца до райцентра, чтобы вызвать в поселок санитарный авиарейс - настоящий экзамен на выживание.
Экстремальные съёмки на холоде в ледяной воде - актерский и режиссёрский подвиг, размах ландшафтных съёмок, сложности с задействованием необходимой авиационной техники, — всё это ставит «Вертолёт» в один ряд, например, с оскароносным «Выжившим» Алехандро Гонсалеса Иньярриту, который вышел в мировой прокат уже после начала долгих шестилетних съёмок картины Лукачевского.
Из перспективных якутских мастеров, наверно, самым универсальным и понятным киноязыком обладает Дмитрий Давыдов. <…> По основной своей профессии он школьный учитель из Амги, малобюджетное кино снимает на свои деньги, задействуя своих же земляков в качестве и актёров, и съёмочной команды (бюджет триумфального «Пугала» (2021), например, полтора миллиона рублей), не связываясь с питчингами, квотами, отчётами и прочей головной болью государственного финансирования.
Кадр из фильма «Пугало».
«Пугало» — жутковатого вида нечёсаная сильно пьющая тётка без возраста в разномастных валенках, которой пугают детей, но если любой ребёнок заболеет, все сразу бегут к ней за помощью. Односельчане могут огреть её лопатой или вытолкать взашей из магазина, не давая купить буханку хлеба, но в любой острой ситуации неизбежно плетутся в её убогое жилище со своей последней надеждой. То ли знахарка и целительница-самоучка, то ли наделённая сверхъестественным даром и общающаяся с духами и божествами жрица, Пугало, чьего имени мы так и не узнаем, — пария, изгой и одновременно соломинка, за которую хватается каждый в минуту жизни трудную. <…>
Плюрализм жанров якутского кино указывает на «многовекторность» развития национальной киношколы: за несколько лет существования этого явления якутским режиссёрам (среди которых есть профессионалы, но больше энтузиастов, обучающихся в процессе) удалось не замкнуться и не окуклиться в локальной тематике и эстетике, хотя это было бы самым простым и логичным путём развития, а влиться в российский и общемировой кинематограф на правах отдельного, стилистически и интонационно узнаваемого направления.
Вырасти самостоятельно, без денег Минкультуры и Фонда Кино, и поэтому не быть связанными никакими ограничениями и скрепами. И вот мы уже видим не только культивирование якутской «особости», но и замах на общенациональные ценности, на крупномасштабное военно-патриотическое кино. <…>
Разрабатывалась в 2021 году якутскими кинематографистами и тема избавления от колониального наследия, неизбежно выводящая на передний план проблему взаимоотношений исторических якутов со своими русскими соседями.
Название драмы Владимира Мункуева «Нуучча» переводится как «Чужак» — для героев картины таким чужаком становится русский политкаторжанин, отправившийся на каторгу именно из-за того, что выступал за преодоление отчуждённости между народами, и с приходом которого в местном озере снова появится пропавшая незнамо куда рыба.
Кадр из фильма «Нуунча».
Расчёсывание узконациональных болячек никогда не приводило ни к чему хорошему, равно как и нежелание принимать руку, искренне протянутую для помощи и взаимовыручки. Намеренное смешивание, уравнивание политзаключённого, вынужденного поселиться среди местного населения, и преследующих его казаков, олицетворяющих жестокую к любому своему подданному империю, на мой взгляд, формирует искажённый зрительский взгляд на историческую правду.
Несвободен от такого смещения исторических акцентов и «Тыгын Дархан» режиссёра Никиты Аржакова — снятый по мотивам якутского героического эпоса с циклопическим по якутским меркам бюджетом в 255 миллионов рублей при поддержке правительства Республики Саха. В историческом блокбастере, по размаху напоминающим пеплумы второй половины 20 века, рассказ об объединении якутских племён неизбежно выруливает на скользкую тему взаимоотношений якутов с Российской империей.
И хотя создатели фильма пытаются тактично уйти от исторических обид и недоговоренностей (главный герой Тыгын Дархан изображен именно объединителем народа, а не борцом с соседями-тунгусами и русскими колонизаторами), авторский взгляд легко считывается по косвенным признакам и деталям, например, антагонист главного героя, правитель Легой, принявший русское покровительство, изображен однозначно отрицательным персонажем, без нюансов и полутонов.
Только в 2020-м году, на фоне пандемии и карантина, в Якутии было снято 28 полнометражных фильмов, и продолжались съёмки ещё 20 — это где-то одна шестая — одна седьмая от российского национального кинопроизводства.