Ксендз Борок дал интервью Мелкозерову: «Нельзя сравнивать Лукашенко с Сатаной»
В проекте «Жизнь-малина» вышла беседа Никиты Мелкозерова с Вячеславом Борком — одним из самых известных католических священников. Приводим основные моменты этого острого интервью.
29.01.2022 / 15:23
«Зельцера католическое богословие оправдывает»
«Если человек скажет правду — он окажется на Окрестина. Ведь за что сидят люди? Только за то, что они захотели правды, справедливости, — сказал Вячеслав Борок. — И Христос сегодня тоже бы оказался на Окрестина, так как для правды в белорусском обществе сегодня места нет».
«Иисус знал, что его пришествие в мир спровоцирует кровопролитие. Он понимал, что жизнь на земле не имеет смысла, если не имеет свободы», — процитировал Борка ведущий и уточнил, не намек ли это на силовое решение белорусского вопроса.
Борок ответил так: «Свобода — ценность больше жизни. Она достойна того, чтобы жизнь за нее отдать».
Он подчеркнул: не всегда возможно решать проблемы мирно, и Церковь официально предусматривает вооруженное сопротивление, если нет другого выхода.
«Я бы не хотел брать оружие в руки, и не буду тем первым человеком, который это сделает. Но нельзя называть преступником того, кто взял оружие, защищая свою жизнь. Вспомним Зельцера — католическое богословие его оправдывает. Он имел на это право», — говорит ксендз.
«Нельзя сравнивать Лукашенко с Сатаной»
Крах государства в Беларуси уже произошел, по мнению Борка, так как 90% белорусов не чувствуют себя в безопасности.
Но быть белорусом сегодня очень круто — ведь мы сейчас решаем судьбу нации на века вперед. «И мы понимаем, что сила в правде, в нашей культуре, в нашей самобытности», — отметил священник.
В Беларуси если не большинство, то очень много «православных атеистов», безбожников, «потому что Православная церковь используется как политический инструмент для продвижения интересов режима», — сказал Борок. Он заметил:
«Белорусский режим — античеловечен, но это зло примитивное. Поэтому нельзя сравнивать Лукашенко с Сатаной — ведь Сатана хитер и интеллигентен, он знает, что делает».
«Слышал, как дышали собаки»
В декабре 2020 года Борок получил 10 суток за публикацию рисунка дизайнера Цеслера, где имелась красно-зеленая свастика. Судили его в Россонах.
«Меня судили показательно, — вспоминает Борок. — Когда мы пришли в суд, зал был уже заполнен: я там увидел работников исполкома, РОВД. Я удивился, что так много зрителей, и в первую очередь поблагодарил их, что они пришли меня поддержать. А епископа, который приехал на суд, в зал так и не пустили».
Также ксендз рассказал, как с ним обращались в витебском СИЗО:
«Это было неповторимо. Подходят охранники, нормальные на вид ребята, и начинается. Начали гаркать, кричать на меня, поставили к стене.
Ходят вокруг меня с автоматами, поставили на растяжку, собак травят. Я чувствовал просто собачье дыхание. Собаки лают, а охранники кричат громче, чем те собаки. Так что спектакль был хороший.
Потом меня раздели, досматривали, во время чего унижали, но это было давление моральное, физического вреда не было.
В моей камере был человек, который полжизни провел по зонам — 27 лет. В его глазах было адекватности больше, чем у силовиков. Он знал, что закон должен быть, он признавал, что виновен, что совершил преступление, за что должен отсидеть. Он живет по закону. А те, кто его должны охранять, живут не по закону, а по понятиям».
«Представителям Церкви нечего делать на ВНС»
Почему, если Бог есть, в Беларуси был август 2020 года, спросил Мелкозеров.
«Кризисная ситуация — это благословение от Господа, когда каждый мог показать, кто мы на самом деле: настоящие люди или скот, звери. И некоторые не прошли этот экзамен»,— ответил Борок.
Об участии католического представителя во Всебелорусском народном собрании Борок сказал, что много католиков говорили, что не надо туда идти, спрашивали, зачем это.
«Но в ответ — молчание, в ответ — тишина. Это неправильно. В Церкви должна быть ясность — если пастырь что-то делает, верующие должны понимать, зачем он это делает.
По моему мнению, представителям Церкви нечего там делать. Там, где собираются люди, которым не до законов — верующим нечего делать», — поделился мнением ксендз.
Также он подчеркнул: Церковь должна переходить на родной язык. Если она не делает этого, то грешит перед Господом.
Почему сами белорусы не говорят сегодня на белорусском? Они не смогут объяснить, у них нет ответа на этот вопрос, уверен Вячеслав Борок.
«Я учился в русскоязычной школе, но перешел на белорусский классе в 8 или 9. Начал дневник заполнять на белорусском. Классный руководитель спрашивал: «Почему так? Почему ты единственный решил, что это такое?» — «А что, я не имею права? Я белорус», — вспоминает Борок.
«Католик не может быть коммунистом»
По мнению Борка, фашизм и коммунизм почти одно и то же.
«Так считает официальное учение Церкви католической. Ведь это одного поля ягодки, тоталитарные режимы.
А каждый тоталитарный режим плох, нет среди них лучшего или худшего.
Папы Римские издавали документы, где утверждали, что католик не может быть коммунистом. Единственное, во что может трансформироваться коммунизм, — это в терроризм», — говорит ксендз.
Он отметил, что нужно, чтобы коммунистический режим был осужден, чтобы исчезли памятники Ленину, Калинину, Дзержинскому с белорусских улиц.
«Да, это часть истории. Но представьте себе: вас изнасиловали — и портрет насильника повесили в вашем доме на стене. Мол, это же часть вашей истории, — объясняет Борок. — У меня нет ненависти к советским деятелям, но я хочу, чтобы эти памятники исчезли и современные белорусы перестали им поклоняться. Чтобы мы однозначно сказали: то, что они предлагали, это было зло».
Вячеслав Борок рассказал, что не собирался уезжать из Беларуси. Но им начали интересоваться из прокуратуры Витебска, Россон и Городка. Когда появилось постановление об изъятии его компьютера и телефона, ксендз решил все же покинуть страну.
«Я не мог позволить, чтобы у меня забрали технику, так как с ее помощью проповедовал Божье слово на Ютубе, в Инстаграме, в Фейсбуке. Если бы технику забрали, меня бы лишили голоса. Я на это не пошел», — пояснил он.
Но Борок говорит, что абсолютная идиллия для него — вернуться в свои Россоны, в свой храм, на свое место.
«Я хочу, чтобы Беларусь вернулась к жизни по законам, чтобы власть была разделена на законодательную, исполнительную и судебную. Хочу, чтобы люди не были вынуждены бежать из страны, а те, кто бежал, могли вернуться. А я буду молиться и благодарить Бога, что это произошло», — сказал он.