Янушкевич на ютуб-канале «Жыццё-маліна»: Волки не знают, что такое прощение
Издатель и историк по специальности Андрей Янушкевич в очередном выпуске ютуб-канала «Жыццё-маліна» рассказал о своем взгляде на национальную идею, национальные элиты, Азаренка, Скорину и Гарри Поттера.
06.05.2023 / 23:06
Андрей Янушкевич Издатель Андрей Янушкевич в студии ютуб-канала «Жыццё-Маліна». Стоп-кадр видео
Почему открыл «Кнігаўку» в 2022 году
По словам Андрея Янушкевича, он не видел никакой опасности, когда в мае 2022 году в Минске открыл книжный магазин с исключительно белорусской литературой.
«Я еще понимаю, если бы я издавал, условно говоря, новую книгу Бахаревича. На тот момент, в апреле, я не думал и не подозревал, что это может иметь такие последствия. Ты открываешь площадку, чтобы продавать те же самые книги, которые в тот самый момент продаются в твоем интернет-магазине.
В то время нас выгнали из офиса. Нам нужно было искать новую локацию. И мы, посмотрев на обстоятельства, которые были благоприятны (много торговых площадей освободилось, арендные ставки понизились), решили сделать «ход конем» и открыть книжный магазин», — объясняет Янушкевич.
Он также отмечает, что его ошибка заключалась в том, что он не знал, что стояло за изгнанием из издательства офиса. Издателю очень хотелось сделать сенсацию.
«Что это начало системной атаки против белорусских издательств, мы на тот момент не знали. Нам очень хотелось сделать сенсацию. Мы даже своим близким не говорили, что занимаемся подготовкой к открытию книжного магазина. Когда за два дня до открытия мы выставили новость в инстаграм, то это имело эффект бомбы», — вспоминает Янушкевич.
Издатель отмечает, что сначала сожалел, что так получилось с книжным магазином, что сотрудница отбыла административный срок.
«Но если смотреть на те события, которые произошли в течение этого года, то ты понимаешь, что тебе не дали бы работать. И тем или иным образом мы испытали бы репрессии, давление. Как это узнали другие издательства, которые остались в Беларуси. И все закончилось бы точно так — лишением лицензии, фактическим закрытием издательства. Возможно, еще какими-то арестами», — рассуждает издатель.
Янушкевич вспоминает, что за тот единственный день, когда работал книжный магазин, был получен доход, равный стоимости месячной аренды помещения. После закрытия книжного магазина продолжилась торговля оптом. Отгружались большие партии. Эффект был сравним с ситуацией 2021 года, когда к издателю пришел ДФР, а счета были заблокированы.
«Никто нам не делал лучшей рекламы, чем ДФР. О нас узнала вся страна», — отмечает издатель.
О посещении книжного магазина Азаренком и Гладкой
«Они пришли как обычные посетители, рассматривали книги, попросили порекомендовать что-нибудь по истории. Я считал, что они пришли посмотреть, пошуметь, спровоцировать на какие-то нужные им ответы, чтобы найти крамолу и, возможно, отразить в каких-то своих репортажах. Не более того.
Я им в конце еще сказал, что потратил 50 минут времени, а они ничего не приобрели. Они ответили, что не просто так приходили. Я только пожал плечами, потому что догадаться о том, что будет вечером, я не мог»,
— вспоминает Янушкевич. И добавляет, что не ожидал такого быстрого реагирования:
«Когда буквально через шесть часов приедет команда ГУБОПиК, покажет документ, подписанный заместителем генерального прокурора о том, что в книжном магазине распространяется экстремистская продукция».
Свое актуальное отношение к пропагандистам, которые к нему приходили, Андрей Янушкевич высказал коротко: «На дураков не обижаются».
О цели своего задержания
«Я постоянно спрашивал: «Что вы от меня хотите? Что вам нужно, чтобы отсюда выйти?» А в ответ они пожимали плечами. Теперь я могу обозначить их цель. Во-первых, нагнать страха. Чтобы ты где-то сидел под плинтусом и не высовывался. Можно сказать, они своей цели достигли. Действительно, издательская деятельность в Беларуси прекращена. С другой стороны, я сидел в воспитательно-педагогических целях. Я должен был за этот месяц уяснить, что я что-то неправильно делаю, надо что-то менять. Я и поменял. Я оттуда уехал», — говорит Янушкевич.
Политические взгляды
В 1994 году Андрей Янушкевич, по его словам, голосовал за Зенона Позняка. Он участвовал в акциях, которые проводились в Гродно, против результатов референдума 1996 года.
Он считает, что сейчас белорусы однозначно ближе к победе, чем в 2020 году:
«Белорусы не сдались, не успокоились. Да, у нас обрезаны крылья, мало возможностей. Но белорусы не изменились. Даже если белорусы молчат, то все прекрасно понимают, что надо менять не просто власть, а надо вообще менять жизненные векторы. Мы идем не туда, где нас ждет светлое будущее».
Относительно предложения Мацукевича о ведении переговоров с Лукашенко о политзаключенных издатель замечает: «Я поддерживаю это в той степени, если это действительно будет иметь эффект. Если хотя бы один заключенный будет освобожден. Но также есть вопрос, какой ценой. И не закончится ли это все тем, что Лукашенко в очередной раз «кинет». И вместо одного освобожденного заключенного появятся пять».
Андрей Янушкевич считает, что белорусы однозначно не готовы «перевернуть страницу» и снова полюбить Лукашенко. Он хочет, чтобы над людьми, который творили беззаконие, состоялся суд по максимальной строгости, и чтобы они ответили за свои поступки. В случае если они искренне покаются, можно думать о прощении.
«Но я в это не верю. Волки не знают, что такое прощение», — отмечает Янушкевич.
Об издательской деятельности
По словам Янушкевича, он относится к своей работе как к бизнесу. При этом не считает себя богатым человеком. Издатель не имеет ни машины ни недвижимости.
«Это бизнес на культуре. Но только благодаря этому можно совмещать бизнес-интересы и создавать культурные вещи. Я мог бы тянуть деньги из бизнеса, чтобы как-то «шиковать», но думаю о выпуске новых книг. Это принесет и новые деньги, и послужит каким-то культурным целям», — замечает издатель.
Янушкевич отмечает, что его издательской деятельности существенно помогла инициатива Белорусской рады культуры «магистрат «Кнігаўка». В результате пожертвований около 300 человек у издателя появились деньги, которые позволили, по его словам, уверенно идти к получению прав на издание Стивена Кинга.
Издатель отмечает, что договориться с агентами Кинга было не так трудно, как в случае с изданием «Гарри Поттера». Ведь «дорожка была уже проторена. Ты знаешь, что делать. Тебя знают немного в мире. Ты можешь получить рекомендации».
Янушкевич вспоминает, что агенты Джоан Роулинг на предложение об издании 2 тысяч экземпляров книги на белорусском языке ответили, что по своей аналитике видят, что книга в стране доступна на русском языке и проблемы нет. Пришлось объяснять.
«Сначала мы включили пафосный момент. Поясняли, что книга «Гарри Поттер» обязательно должна быть на белорусском языке, что это послужит нашему духовному возрождению. Больше взрослых и детей присоединятся к изучению белорусского языка. Но нас быстро «обломали». Нам предложили ответить, найдутся ли покупатели на книги. Получится ли на этом сделать бизнес. «Нам нужно, чтобы у книги был читатель».
Тогда мы изменили подход. Объяснили, чем белорусский язык отличается от русского. Что желающих читать на белорусском языке все больше и больше. Мы хотим воспользоваться этой экономической ситуацией. Не только культурной. И это послужит дальнейшему распространению книг о Гарри Поттере. И тогда дали согласие», — вспоминает издатель и отмечает, что это был самый прибыльный проект:
«Уже первая книга показала, что мы вытянули правильную карту. Когда у меня спрашивают, благодаря чему мы развиваемся, расширяем свой каталог книг, то я отвечаю, что все это делается благодаря «Гарри Поттеру». Один успешный бестселлер тянет за собой еще десять книг».
Между тем в случае с Кингом было два обстоятельства. Необходимо было объяснить, почему белорусское издательство работает за границей. Вторая была связана с позицией Кинга относительно России (он забрал права у россиян).
«Так как Беларусь союзница России, была опасность, что не удастся договориться. Но коммуникация была отличная, быстрая. Мы объяснили кто мы, свои цели, почему для нас это важно, сделали приличное предложение. С нами немного поторговались и заключили договор»,
— рассказывает Янушкевич и добавляет, что права были куплены не только на бумажную книгу, но и на электронную и аудиокниги.
Значение «Гарри Поттера» для белорусского языка
Андрей Янушкевич отмечает: «Гарри Поттер» многим из взрослых по-новому открыл белорусский язык, заставил по-новому посмотреть на белорусскую книгу. Я очень часто слышал от людей стереотипное: «А что, такое бывает?» Люди привыкли, что белорусская книга — это школьная программа: Колас, Купала, Богданович. В лучшем случае еще Короткевич. И все. Что какие-то переводы брендовых современных авторов не для белорусского языка.
Это то пространство, которое захвачено российскими издательствами, русскоязычной книгой. «Гарри Поттер» разрушал эти стереотипы как никто. Потому что о книгах Роулинг хоть раз слышал каждый. Даже тот, кто не читает и не интересуется.
Помню, мне одна девушка сказала, что после школы она 15 лет не обращалась к белорусскому языку. Не было нужды и желания что-то белорусское читать. Но она (или ее дети) фанатка Гарри Поттера и решила купить книгу на белорусском языке, потому что все покупают. И когда она ее прочитала, пришла за второй книгой. И не только за «Гарри Поттером». Она рассказывала: «Это так классно звучит, что у меня гордость появилась за то, что я белоруска».
Какие бы книги издал
Книги о Тихановской, Бабарико или Колесниковой, по мнению издателя, были бы интересны белорусскому читателю. Также как и история о TUT.by. Причем тиражи были бы довольно большие.
«История TUT.by была бы интересна с точки зрения истории бизнеса и раскрутки масс-медиа. А Бабарико, Колесникова это те политики, герои», — отмечает Янушкевич.
Для издателя не существует людей, биографию которых он бы отказался издать. «Единственное требование. Я люблю критические биографии. Не хотел бы издавать автобиографию как памятник, оправдание своей деятельности».
Взгляд, как историка, на Великое Княжество Литовское
Андрей Янушкевич советует не рассматривать Великое Княжество Литовское в национальных окрасках: «Тогда были другие времена. Сословное общество. И ВКЛ было государством великого князя и тех слоев населения, на которых он опирался (духовенство, магнаты, шляхта). Мы как за последний буек спасения цепляемся за географический принцип. Для нас география, территория — это опора. Кто-то родился на нашей земле. Он — наш. Вот на нашей территории произошло то или иное событие. Она тоже наша. Но не все так просто.
До начала ХХ века облик белорусских городов трудно назвать белорусским в национальном смысле. Они были еврейско-русско-польскими. С XIX века никуда не денешься от процессов урбанизации. Это тоже наша история. Но обязательно ли в национальной окраске?
Подход, когда мы говорим, что ВКЛ наше, вполне понятен при популяризации истории, использовании ее как политической идеологии. Любому государству нужна история как идеологическая опора. Но если мы говорим о настоящей науке, то мы, ученые, должны все эти идеологические установки, всю эту романтику по возможности убрать. Необходимо подходить к историческим событиям с максимально реалистичным цинизмом».
Взгляд на Скорину как на издателя
Андрей Янушкевич отмечает, что идея об издании книг была коммерческой. Он не оспаривает, что она имела под собой и культурную, просветительскую миссию. Но с учетом того, сколько денег нужно было вложить, это было дорогое удовольствие.
«Те, кто профинансировал это мероприятие, надеялись на прибыль. Я не большой специалист в скориноведении, но насколько знаю, эта идея с треском провалилась. Брата Скорины судили за долги. Печатник тоже имел проблемы.
Меня всегда смущал факт, что потом, на протяжении XVI — XVIII веков книги Скорины не стали какой-то библиографической ценностью. За ними не охотились библиофилы. Очень мало упоминаний о книгах Скорины.
В конце XIX века уже учеными, когда полностью поменялся мир, произошло переоткрытие Скорины. И это произошло довольно случайно. Мы не часто об этом говорим. Для нас Франциск Скорина это позитивная идея. Это наш флаг. Но когда мы беремся за науку, хотим смотреть правде в глаза, надо не забывать и о таких вещах», — считает издатель.
История БНР похожа на сегодняшнюю ситуацию
Андрей Янушкевич считает, что мы «не сделали выводов из истории БНР. Когда она очень активно искала поддержки внешней, а внутренней просто не имела». По его мнению, история БНР очень напоминает сегодняшнюю ситуацию:
«Мы по-прежнему живем за счет внешней поддержки. Наши политические структуры, негосударственные общественные организации. Мы все существуем за счет донорской поддержки. Но если мы не создадим базу для внутреннего финансирования, если не будем продуцировать собственные ресурсы, у нас снова, как и у БНР, не будет собственных сил, чтобы действовать.
Здесь я надеюсь прежде всего на предпринимателей, на бизнесменов, на тех, кто зарабатывает большие деньги и не будет забывать инвестировать в белорусскую культуру, белорусское дело, белорусские элиты. Нам очень нужно, чтобы доля внешнего финансирования снизилась, так как это очень расслабляет. Бссровская модель жизни у нас выработала халяву. Что экономики, что повседневной жизни. Я призываю к самодостаточности. Она — повод для независимости. Но это не касается культурных и социальных проектов, которые без поддержки не могут существовать».
Национальная идея и национальная элита
Янушкевич объяснил, что он имел в виду, когда заявлял, что он не фанат национальной идеи, а фанат национальной практики. По его мнению, очень плохой диагноз, когда у нас как будто существует свое независимое государство, а мы все размышляем, мучительно ищем, что такое национальная идея.
«Все эти дискуссии бесплодны и только мешают делу. Для меня белорусская национальная идея заключается в двух словах — «Жыве Беларусь». И работай на Беларусь, если относительно себя и каждому говорить. Когда я слышу вопросы о национальной идее, то задаю себе молчаливый вопрос, не имеют ли люди проблемы с идентичностью. У меня такой проблемы нет. Я давно решил, что я белорус и работаю на эту страну. Вот моя национальная идея».
Для Андрея Янушкевича национальная элита — это прежде всего творцы, которые продуцируют новые креативные идеи. А также те, кто их реализует. Особенно если иметь в виду те элиты, которые имеют для этого ресурсы. Он замечает, что постоянно видит дискуссии, бег на месте, бесплодные движения.
«Мы находимся где-то в конце 1990-х. И, к сожалению, топчемся на месте. Мы привыкли работать с помощью госбюджета. Тот, кто устроился с помощью госбюджета, тот чувствует себя хорошо. Я имею ввиду госбюджет не только белорусский, но и американский, польский. Мы лишены сейчас своего государства и хочется, чтобы само общество, те элиты, что оказались здесь, думали, как нам подняться.
Сейчас элита занимается переливанием из пустого в порожнее. За то время, как я нахожусь здесь, не заметно никаких сдвигов ни в политической, ни в социальной сфере. И, по большому счету, в культурной. У меня лично надежда на выход на самодостаточное существование».
Читайте еще:
Издатель Андрей Янушкевич: Наша интеллектуальная элита потеряла чувство реальности. Ощущение, что на дворе не 2020 год, а 1995-й
Янушкевич рассказал, какой роман Кинга они издадут по-белорусски и когда
«Это сделает нас только сильнее». Белорусские издатели продавали книги на ярмарке в Белостоке