Жигарь из «Белпола»: Уходим от привязки к объединению силовиков. А Сахащик нам неинтересен
Журналист «Нашай Нівы» на одном из дипломатических приемов встретил представителя Белпола Владимира Жигаря и задал несколько вопросов — о Сахащике, обмене сексотов КГБ на политзаключенных и прочем.
18.05.2024 / 21:24
В последнее время Белпол выпустил несколько громких расследований, Лукашенко оправдывался неряшливо и публично — что редкость.
Владимир Жигарь — одно из основных лиц Белпола после раскола организации. Говорить с бывшими силовиками сложно. Они не рассказывают и считают секретными даже те вещи, которые, казалось бы, можно было бы и публиковать. Но как есть.
Приводим короткую беседу.
— Что думаете о конспирологическом письме Сахащика (об ударе по АЭС)? Верите ли в то, что информацию передали западные спецслужбы?
— Нам это письмо Сахащик тоже отправил. Текст в нем, мягко говоря, вызвал у нас вопросы. Как по содержанию, так и по исполнению: документ не делается секретным от того, что на нем написали «совершенно секретно». Это не так работает.
— А как оцениваете тот конспирологический канал, откуда Сахащик черпает свои инсайды?
— Эта персона и его деятельность нам не очень интересна.
— Похоже, что Белпол уходит в сторону экономических расследований.
— Белпол уходит от привязки к «Объединению бывших силовиков»: задачи, которые мы решаем, информацию, которую мы собираем и анализируем, подходы и методы вряд ли уже имеют прямую связь с нашим прошлым. Мы выросли и вышли на другой уровень в понимании процессов в Беларуси. Сейчас мы — демократическая организация с определенным бэкграундом и профилем деятельности. Мы расширили и увеличили свой штат, теперь в нем и экономисты, и аналитики, и айтишники.
Да, экономика нас интересует: санкции против исполнителей ничего не дают, режим не обеспокоен судьбами своих шестерок в судейских мантиях или в милицейской форме. А вот экономика — это больно. И мы пошли туда.
И мы наиболее ценим то, что наши источники из Беларуси. Они там живут, [много] знают. И делятся информацией с нами. Таким образом эти люди чувствуют свою причастность к борьбе за демократию. Как могут.
— Много внимания Лукашенко.
— Да. Ведь вся Беларусь, по большому счету, это актив семьи Лукашенко. Это если по-философски. А практически… Мы считаем, что доберемся и вытащим на белый свет и персональные активы семьи Лукашенко за рубежом.
— Что интересного готовите?
— В ближайшее воскресенье мы расскажем, как Лукашенко зарабатывает на войне, одновременно рассказывая о недопустимости проливания крови. Мы считаем, что это у нас получится даже с элементами международного скандала, будет на что посмотреть.
— Расскажите об агентах КГБ на Западе. Каков обычный портрет человека, который сотрудничает со спецслужбами режима, что ими движет? Сколько вы их нашли уже? И как вообще распознать стукача в своем окружении.
— Ежемесячно нам поступает несколько десятков запросов от белорусских диаспор с просьбами проверить людей. Кстати, просили даже проверить журналистов «Нашай Нівы», которые в какой-то там ситуации показались подозрительными.
Очень часто просят: «А проверьте вот такого, потому что он интересуется вещами, к которым у него нет прямого интереса; навязывается, стремится встроиться в процессы и освоиться в чужих компаниях». Но забавно, что такие подозрения чаще всего оказываются ошибочными.
«Агентами» в том смысле, что потом передают информацию спецслужбам режима, являются такие люди, на которых не подумаешь. Которые часто делают это невольно, поддавшись на шантаж. Таких мы тоже находили. Практический результат – их задерживали, а потом депортировали из Евросоюза обратно в Беларусь.
— А возможен ли был бы вариант обмена таких сексотов на политзаключенных?
— Думаю, что нет. Любые сексоты ценны для режима только пока приносят пользу. Если их схватили — они уже не нужны, они не представляют ценности для обмена.