Белоруска возрождает ткачество и продает народные строи по $1000
Почти утраченное мастерство сегодня пользуется особой популярностью: многие хотят иметь в своем гардеробе элемент народного костюма.
03.07.2024 / 16:33
Наталья Ярмолинская. Фото здесь и далее: Павел Русак / Tochka.by
В мастерской «Ярна» Натальи Ярмолинской каждый день стучат старые кросна — до сих пор отлично работают. Сюда приходят белорусы, которые хотят прикоснуться к позабытым нынче традициям ткачества и создать своими руками настоящий народный строй.
Как люди приобщаются к родной культуре и сколько стоит такое удовольствие, пишет «Точка».
Любовь ко всему белорусскому
А началось все с увлечения этнографией и песнями. Еще в школе Наталья была участницей фольклорного хора, а в студенчестве нашла друзей в этнографическом обществе. Петь хотелось в аутентичных белорусских нарядах.
Рукодельничать любила со школы — еще в те времена вышила себе первую юбку в народном стиле.
А решающей в судьбе Натальи стала экспедиция 15-летней давности: компания любителей белорусской культуры и истории отправилась в Старые Дороги — там до сих пор сильны традиции аутентичного ткачества.
«У моей подруги были старые кросна. И мы захотели научиться ткать. Два дня заправляли станок, делали проборы. Методом тыка что-то соткали. Конечно, знаний не хватало», — вспоминает мастерица.
Начинала Наталья с поясов.
«Это своего рода микроткачество — ткачество без станка, на маленьких инструментах. Техник множество, узоров огромное количество — все освоить невозможно. Всегда есть куда расти», — показывает десятки вытканных поясов Наталья.
Кроснам — больше 100 лет
Ткацкие станки старые, многие — начала XX века.
Один приехал в Минск с Гродненщины. Его Наталья сама отреставрировала. Второй станок купили в Копыльском районе. Еще один «старичок» — из Зельвенского района. Бабушка хотела «пасеч яго на дровы», а внук забрал и привез ткачихам. Сейчас кросна отправили на «заслуженный отдых».
Всего же в мастерской шесть станков. Когда-то группа энтузиастов задешево выкупила у закрывающейся ткацкой фабрики 18 кросен — спасли их. Все они еще работают и разбросаны по всей Беларуси.
Самая сложная часть — заправить станок, рассчитать узоры. Если все сделали правильно, то сам процесс — уже просто медитация.
«Заправка — это будущий рисунок. Тут надо все заранее продумать. Как вы все запрограммировали, так все и пойдет. Кросна — это своего рода компьютер», — говорит Наталья.
Народный строй за $1000
Уже лет 20 ткачество для Натальи — основная работа. Женщина создает народные костюмы — с нуля, сама ткет необходимые ткани для необычных юбок, фартуков и сорочек, все это расшивает вручную и делает народный строй таким, каким его носили наши предки в конкретном районе.
Заказы есть — у Натальи очередь до конца лета.
«Сначала основными клиентами были люди, которые занимались самыми разными историческими реконструкциями, этнографы. Сейчас заказчики — обычные белорусы, которые считают важным иметь в гардеробе такой народный костюм или хотя бы вышитую сорочку, андарак… Для них это маркеры идентичности», — рассказывает мастерица.
Кто-то приходит к своему национальному костюму через народные танцы, песни. Сейчас, отмечает мастер, все, что связано с национальной культурой, на подъеме и пользуется спросом у людей.
Под ключ можно заказать целый строй. Итоговая цена всегда индивидуальна и зависит от того, какие элементы будут в костюме, сколько вышивки, какой материал.
В среднем полный белорусский народный строй обойдется примерно в $1000.
«На такую работу уходит несколько месяцев. Изучается информация, какой был строй в конкретном регионе, если для человека принципиально сделать все максимально аутентичным и привязанным к местности. Собираешь образ по кусочкам, потому что не везде все сохранилось», — говорит собеседница.
Можно заказать отдельные элементы. Например, отрез ткани под юбку-андарак. Его соткут в точности таким, как это было принято на вашей малой родине. Цена вопроса — в среднем $180.
Дорогое удовольствие
Занятие ткачеством — удовольствие не из дешевых. Это огромное оборудование, которое сейчас редко где найдешь. Плюс много расходников для каждого из станков. Сновница — чтобы насновать множество ниток одинаковой длины. Челноки — чтобы ткать. Берда — оснастка с зубьями, которая распределяет и «прибивает» нитки…
Все это приходится заказывать по весьма приличной цене. Так, новые маленькие кросна, которые делают на заказ мастера из Гродно, обошлись в $700.
Берда приехали аж из Башкортостана — по $100 за штуку, а таких надо много.
Ниточка из прошлого
Раньше наши прабабушки обшивали себя сами. Какое-то полотно, шерстяную ткань создать — это умел каждый. А вот уже сложные узорчатые ткани — постилки, абрусы — ткали только единицы.
Прясть и ткать начинали только зимой, обычно после Покровов, когда закончены все дела в поле. Льном и шерстью каждый обычно обеспечивал себя сам.
«Я ставлю эксперимент и выращиваю лен сама. И не представляю, как его обрабатывали вручную, если, скажем, был целый гектар. Нужно правильно вычесать, разложить по разным видам — что на мешки погрубее, что на полотно. И только самый последний вычес, когда осталось 10% этого льна, получалось самое ценное — кужель. Из него ткали самое хорошее полотно», — говорит Наталья.
Пряли до Коляд. Потом две недели перерыв — нельзя. К весне уже доставали кросна и ткали, пока не начнутся работы в полях.
«Ткачество — большая работа и пахота. Это очень сложное дело, здесь надо много думать и анализировать, считать схему и нитки — не все сразу понимают. В экспедициях мы удивлялись, какими наши бабушки были умными. Но иногда все было гораздо проще: два-три дизайна на всю деревню, потому что одна мастерица умела заправить два-три узора, к ней ходили и заказывали все остальные. Либо звали заправлять станок. Могли заправлять одни кросна многометровой основой и ткали по очереди», — объясняет мастерица.
Можно на ткацком станке и «рисовать»: техника «перабіранкі» не самая сложная, была широко распространена в XX веке. Она позволяет выткать любой узор. А вот белый рушник с красным орнаментом — посложнее. Чтобы выткать узорчатый в этой технике понадобится не один день. Узор набирается вручную, промышленным способом такое не сделать.
«Те, кто был грамотный, делал схемы. А записывали их по-разному: рисунком, буквами, текстом… В одной из экспедиций я нашла даже схему из единичек и ноликов — есть нитка, нет нитки. А ведь это уже бинарный код! И сейчас мы изучаем то, что осталось от наших бабушек, ищем забытые узоры по разным деревням», — говорит Наталья.
И добавляет: радует, что все больше людей интересуется родной культурой и историей.