Политзаключенный провел полтора года в СИЗО — вот как он выглядел после этого
Исхудавшее лицо и проницательные глаза — так выглядит на фото из колонии 38-летний Артем Задруцкий, бывший политзаключенный, который провел больше двух лет за решеткой за комментарий из одного слова: «Каратель». В заключении мужчина остался без жены — она просто отправила документы на развод, а также потерял слух на одно ухо. Рассказываем историю, которая скрывается за фотографией.
19.09.2024 / 11:16
Фото: архив собеседника
«Байсол» открыл сбор для Артема — поучаствовать можно здесь. Или, если хотите помочь, напишите Артему в инстаграм.
«Почобут держался стойко, но был бледным, очень худым и с зеленым лицом»
Все началось с истории Андрея Зельцера — айтишника, который погиб в своей квартире во время перестрелки с КГБшниками. Артем увидел видео стрельбы в чате военного городка в Уручье и оставил там одно слово — «каратель». На следующий день в 10 вечера к нему постучались силовики.
На тот момент Артем работал 2D-аниматором, периодически занимался звукорежиссурой. Последней сфере он отдал 13 лет жизни: вспоминает, что работал на первых концертах группы Irdorath, а также на подпольных выступлениях Кулинковича и Вольского, когда их запретили — Артема поразило, как люди собирались на концерты, чтобы поддержать музыкантов.
Он вспоминает, как после своего задержания оказался в изоляторе на Окрестина:
«Как это звучит? Зависит от того, какое время суток. В основном, это лязг дверей, неадекватные крики надзирателей, а утром добавляется государственный гимн. Я на связи с ребятами, которые отбывают домашнюю химию в Беларуси, и они говорят, что на Окрестина все то же самое — те же издевательства и переполненные камеры».
Потом Задруцкого перевели в жодинскую тюрьму, где его первые два месяца держали без связи с внешним миром — в том же режиме инкоммуникадо, через который сейчас проходят известные политзаключенные.
«Это ужасно, потому что для тебя важно получать хоть какие-то вести от близких, да и им сложно. Представляю, что происходит с людьми, которые долго находятся в инкоммуникадо — в новополоцкой колонии это Игорь Лосик, Виктор Бабарико, также там был Анджей Почобут. Я знаю условия ПКТ и ШИЗО, где они сейчас — это ужасные условия, просто издевательство над человеком. Люди, которые оттуда выходят, говорят, что оставляешь там тонны здоровья.
Осенью 2023-го я встретил Почобута на промзоне [в новополоцкой колонии], когда его ненадолго выпустили из ШИЗО в отряд. В основном, все ребята его поддерживали, пытались поговорить. Но его быстро снова закрыли по формальным причинам — кажется, из-за отказа убираться. Он держался стойко, но выглядел бледным, очень худым и с зеленым лицом. Понимал, что происходит».
Польские политики иногда говорят, что Анджей Почобут не согласен выйти на свободу с условием отъезда из Беларуси. Артем уверен, что никто из людей в тех условиях, в которых сейчас Почобут, не отказался бы от возвращения к нормальной жизни, особенно те, кто находится в условиях инкоммуникадо и ПКТ.
«В жодинской тюрьме я весил, думаю, 55 кг при росте 185 см»
В жодинской тюрьме Артем оказался в том же корпусе, куда в 2020 году сажали задержанных на протестах. Это были камеры, переполненные в два раза, где иногда специально не отключали отопление, хотя в камере было жарко. Окна отделены решетками на расстоянии 60 сантиметров, и ты не мог дотянуться и открыть окно. Заключенных будили ночью, кормили едой плохого качества, не оказывали медицинскую помощь.
Фото: архив собеседника
На тот момент Задруцкий был женат. Его жена уехала из страны через полторы-две недели после задержания мужа, но около девяти месяцев поддерживала контакт — писала письма. А потом женщина исчезла, и Артему пришла бумага о разводе. Это обычная ситуация для политзаключенных, говорит он, особенно тех, у кого тяжелые статьи.
Задруцкий говорит, что воспринял такое разрушение 12-летнего брака как измену. «Почему она так сделала? Люди ждут и по десять лет, если понимать всю ситуацию и уровень несправедливости в Беларуси… Так что здесь, наверное, речь исключительно о своих личных желаниях. Вероятно, так для нее было легче».
Тяжелое фото Артема сделали после его приезда в новополоцкую колонию, после полутора лет в СИЗО. Для мужчины это важный снимок:
«Фото — это, по сути, сохраненный кусочек момента, этим оно и ценное. В этот момент я выглядел не очень хорошо, тогда я сбросил, может, 10-15 кг и весил, думаю, 55 кг с ростом 185 см».
В СИЗО Артем дважды объявлял голодовку, чтобы добиться помощи медиков, потому что тяжело заболел. Все началось с ковида — мужчина уверен, что это был он, так как тогда болело слишком много заключенных. Задруцкий вспоминает сокамерника, которого несли в санчасть на руках, потому что он не мог ходить — у него были проблемы с дыханием.
У Артема появилась ангина и поднялась высокая температура, потом начался гайморит. Сильно болела голова, вдобавок ко всему развился конъюнктивит. К нему не приводили врача, сколько бы Артем ни просил, и только после начала голодовки решили полечить мужчину — прописали антибиотик в капельницах.
Фото: архив собеседника
Это уничтожило общее заражение, но уши и дальше иногда воспалялись:
«Постепенно я начал хуже слышать, но не слишком обращал на это внимание. В марте 2022 года снова простудился и понял, что практически ничего не слышу на левое ухо — было ощущение, будто оно постоянно заложено. Просто что-то случилось – и слух исчез. Сейчас врачи говорят, что можно попробовать минимально улучшить мой слух, но не получится его восстановить».
«Радуешься каждому, кто вышел, но понимаешь, что каждый день сажают еще больше людей. И надеешься, что люди не опустят руки»
Новополоцкая колония, куда попал Задруцкий, не добавляла здоровья:
«Питание там существует только чтобы поддержать организм. Очень много испорченных продуктов, прогнившие томаты — это норма. Также там максимально используют твою работу. Просто изоляция и использование рабского труда, твоих сил, возможностей и здоровья, чтобы искалечить тебя и максимально выжать из тебя все нормальное, оставить только желание тихонько продолжить выживать.
Там до сих пор идет черный «снег» от того, что жгут провода и все это взмывает в воздух — правда, уже не так сильно, как раньше. Но там ты постоянно дышишь дымом от паленой пластмассы. Также в колонии есть заводы «Нафтан» и «Полимир», они также добавляют своих запахов и шарма. Когда приехал туда, сразу почувствовал запах машинного масла в воздухе, и он тебя там преследует постоянно».
Возле колонии, вспоминает бывший заключенный, находятся трубы, по которым проходят нефтепродукты, и иногда они начинают громко работать. Стоит сильный шум, будто ты находишься возле авиационного двигателя, не можешь нормально говорить и должен его перекрикивать. Артему как звукорежиссеру казалось, что шум доходит где-то до 150 децибел, и он не исчезает ни днем, ни ночью.
Задруцкий мечтал, когда выйдет на свободу, обнять родных, увидеть кошку и быстро уехать. Первая попытка эвакуироваться не удалась: белорус хотел без помощи попасть в Грузию из России, но его не выпустили. Но с помощью специалистов удалось выехать из Беларуси.
Сейчас Задруцкий живет под Варшавой и ждет международную защиту. Он планирует учиться и заниматься дальше анимацией, а звукорежиссура, считает Артем, для него вряд ли возможна сейчас.
Себя он чувствует человеком, который начинает жизнь с нуля:
«Когда тебе почти 40, это странное ощущение, потому что ты уже чего-то достиг в Беларуси. В этом возрасте начинать с нуля морально более трудно, но делаешь то, что нужно, и все. При этом не забываешь, что был в тюрьме, и помнишь людей, которые там находились. Радуешься каждому, кто вышел, но понимаешь, что каждый день сажают еще больше людей. И надеешься, что люди не опустят руки».
«Меня это только укрепило». Узник вскрывал вены за решеткой — а теперь рад, что прошел через тюрьму