Что ждет Беларусь в ближайшие пять лет? А Россию и Европу? Спецдокладчик ООН по Беларуси дает свой расклад
В ближайшие полгода мирных переговоров по Украине не будет. Беларусь имеет шанс на демократию в следующие шесть лет, в то время как будущее России остается туманным. «Наша Ніва» расспросила специального докладчика ООН по ситуации с правами человека в Беларуси Нилса Мужниекса о его взгляде на будущее нашего региона.
11.01.2025 / 11:12
Нилс Мужниекс. Фото: Council of Europe
Нилс Мужниекс — латвийский политолог и правозащитник. Он работал в латвийском правительстве и был комиссаром по правам человека в Совете Европы. С ноября 2024 года занимает должность специального докладчика ООН по правам человека в Беларуси. Он изучал отношения между Россией и Латвией.
«Я был бы очень удивлён, если бы в первой половине года мы увидели движение в сторону переговоров»
— И Россия, и Украина всё чаще говорят о будущих переговорах. Возможно ли, что они состоятся в 2025 году?
— Маловероятно. Трамп будет настаивать на этом, и у него есть много рычагов, чтобы подтолкнуть украинцев к переговорам. Но я пока не вижу, как эти переговоры могут привести к чему-то продуктивному. Они могут состояться, но мне трудно представить, что они закончатся каким-то результатом.
— Почему? В чём главная причина, по которой это трудно представить?
— Я не вижу, чтобы Россия изменила свои военные цели, которые включают уничтожение Украины, аннексию большой части её территории, полную демилитаризацию Украины и изоляцию её от Запада, не допуская её вступления в НАТО и ЕС. И я не вижу, чтобы украинцы были готовы капитулировать. Это, по существу, то, чего Россия требует от Украины. Многие вещи зависят от военной помощи, которую получает Украина. На данный момент администрация Байдена обеспечила Украину значительным количеством военного оборудования, которого хватит на шесть месяцев. Поэтому я был бы очень удивлён, если бы в первой половине 2025 года мы увидели настоящее движение в сторону переговоров.
Вторая половина года — пока открытая книга. Это зависит от действий новой американской администрации. А также от того, смогут ли европейские страны объединиться и продолжать обеспечивать Украину финансированием и вооружением.
— Лукашенко, очевидно, хочет участвовать в возможных переговорах. Как вы думаете, будет ли он приглашён к столу?
— Путину, наверно, хотелось бы, чтобы Лукашенко был за столом переговоров, так как это был бы ещё один голос, который повторял бы его позицию. Но я не вижу причин, почему Украина или Запад хотели бы видеть там Лукашенко. Прежде всего, это только легитимизировало бы его статус и позицию. Также, я думаю, многие помнят, чем закончились Минские соглашения, и не захотят повторения. Поэтому я был бы очень удивлён, если бы Лукашенко участвовал в этих переговорах.
Путину присутствие Лукашенко на мирных переговорах сыграло бы на руку. Фото: Contributor Getty Images
— Как сейчас на Западе воспринимают Лукашенко? Изменилось ли что-нибудь после его последних амнистий политзаключённых?
— Пока не произойдёт массовое освобождение большого количества политзаключённых, я не думаю, что это привлечёт серьёзное внимание Запада. Лукашенко хорошо знает, что нужно сделать, чтобы Запад воспринял его шаги серьёзно, — освободить подавляющее большинство, если не всех, политзаключённых, прекратить манипуляции с миграцией и дистанцироваться от Путина в войне.
— Есть ли у вас контакты с белорусскими властями?
— Я писал им и выразил желание взаимодействовать и посетить Беларусь. Я бы поехал в Беларусь при определённых условиях, но пока ответа от них я не получил.
— Просили ли вы разрешения посетить белорусских политзаключённых? Ведь о некоторых из них уже почти два года нет никакой информации.
— Нет. Первый запрос был просто на посещение Беларуси. Но я думаю, что для любого успешного визита в Беларусь мне необходимо иметь доступ к людям и местам, в том числе к политзаключённым, особенно тем, кто находится в заключении без связи — это и есть моё главное условие.
Демократия проигрывает?
— Согласно отчёту Института V-Dem при Гётеборгском университете, число стран, которые переходят от демократии к автократии, растёт. Почему это происходит?
— Здесь есть целый ряд причин.
Во-первых, международная среда сейчас менее благоприятна для демократизации, чем была долгое время. Почему? Потому что Америка становится более изоляционистской, Китай набирает силу и продвигает автократию в многих частях мира. Россия также активно экспортирует авторитаризм и пытается подрывать международные институты.
Вторая причина — уровень неравенства в мире и в различных странах значительно увеличился. Это подорвало демократию различными способами — снизилось доверие к элитам и доверие внутри обществ. Это также способствовало волне популистского авторитаризма. Далее экономический кризис 2008-2009 годов и пандемия подорвали доверие к институтам и ещё больше усилили неравенство. В результате мы видим медленное распадение системы политических партий в многих европейских странах.
— Может ли случиться так, что демократия проиграет?
— Я оптимист. Я в правозащитной деятельности уже 30 лет, и это своего рода волевой оптимизм. Но я также вижу, например, что в Европе даже те страны, которые первоначально были ядром системы, уже не так поддерживают её, другие активизируются и выполняют эту роль. Люди по всей Европе инновационно подходят к созданию новых форм демократии. Одна из них, которая меня особенно интересует, — это климатические ассамблеи. Они объединяют людей из всех слоёв общества, чтобы обсудить, как действовать в ответ на климатические изменения и какие уроки можно извлечь. Поэтому демократия не умерла — она трансформируется, и в некоторых местах она побеждает.
Например, в Латвии у нас сейчас наиболее прогрессивное правительство за последние 25 лет, несмотря на тенденции в других странах Европы. Это показывает, что прогрессивные изменения возможны.
— На недавних выборах в Молдове и Румынии мы увидели, что российская пропаганда всё ещё имеет серьёзное влияние. Почему это происходит? Россию недооценили в Европе?
— Я думаю, что Россия очень сильно недооценивалась в Европе на протяжении многих лет, и только сейчас многие начинают осознавать угрозу как тактику. Россия вложила невероятное количество ресурсов в распространение своих нарративов, попытку манипуляции социальными медиа для дестабилизации, а также в традиционные СМИ.
Многие сначала отбрасывали Sputnik и Russia Today как не очень эффективные. Но оказалось, что у них была очень широкая аудитория. Несмотря на ограничения, наложенные на традиционные медиа России, они были очень активны в социальных сетях, используя не только кибератаки, но и фабрики троллей и ботов для влияния на различные европейские страны. Деятельность России в Молдове — это только последний пример, но такие действия продолжаются уже много лет. Первая большая кибератака произошла в Эстонии ещё в 2007 году, и такие действия только увеличивались по масштабу, сопровождаясь другими дестабилизирующими тактиками.
Президент Молдовы Майя Санду повторно победила на последних выборах, 20 октября 2024 года. Фото: AP Photo / Vadim Ghirda
Все разведслужбы утверждают, что попытки России дестабилизировать западные общества стали более безрассудными и опасными с течением времени. Недавний случай в Румынии — это тревожный сигнал. Впервые результаты выборов были отменены из-за подобного вмешательства. Надеюсь, люди сделают из этого выводы и будут лучше подготовлены к будущим выборам, чтобы противостоять подобному вмешательству.
— Но почему это немного удивляет — если вы живёте в любой из этих стран и можете сравнить уровень жизни в Европе и России, очевидно, что в Европе уровень выше. Почему же люди решают, что российский путь лучше?
— Прошлое идеализируется. Это воображаемое прошлое стабильности и какой-то предсказуемости. Думаю, большими факторами, которые лежат в основе всех этих потрясений, являются неопределённость и непредсказуемость, вызванные глобализацией за последние 10—15 лет, когда то, что происходит далеко, влияет на вашу страну, и вы не можете это контролировать. Вы этого не понимаете, а политические элиты часто не очень эффективны в противостоянии и создании ощущения стабильности. Поэтому частично это недоверие к современным западным элитам.
Это также очень меркантильно — часто люди голосуют за кандидатов, которых поддерживает Россия, не потому что они хорошо информированы, а потому что им за это заплатили. Люди не очень понимают суть, не видят разницы, но если им дать деньги, они сделают что угодно.
Прогноз для Беларуси, России и Восточной Европы на пять лет
— Что ждёт Восточную Европу в ближайшие пять лет?
— Трудно говорить о Восточной Европе как об однородном регионе — она очень разнообразна. Например, для Балтийских стран и Польши, думаю, ближайшие пять лет будут характеризоваться более тесным сотрудничеством с странами Северной Европы, созданием стабильного регионального блока, который воспринимает Россию схожим образом.
Что касается Румынии, Болгарии, Молдовы, даже Словакии и Чехии — то будет больше попыток России дестабилизировать их и привлечь на свою сторону. Поэтому я ожидаю, что эти страны станут основными мишенями манипуляций России.
Я волнуюсь за Западные Балканы, так как это уязвимый регион, который получает слишком мало внимания со стороны Европы и США. Здесь есть напряжённость между Сербией и Косово, растёт ревизионизм и героизация военных преступников в разных странах региона. Прошлое ещё не переосмыслено. Растёт поляризация между странами, которые поддерживают Украину в войне и санкции против России, и теми, кто поддерживает Россию и отказывается присоединяться к санкциям. Этот регион стал более уязвимым в результате войны в Украине.
— Что с Беларусью? Станет ли она демократичной за пять лет?
— Я, безусловно, надеюсь, что
в ближайшие три-шесть лет откроется окно возможностей для перемен. Это одна из причин, почему я занял должность спецдокладчика, так как считаю, что за этот период — возможная продолжительность моего мандата — может произойти многое.
Я думаю, что война в Украине каким-то образом закончится за этот период, и это отразится на Беларуси. Экономическая ситуация также может привести к политическим изменениям, создавая окно возможностей для продвижения прав человека, и я хочу быть частью этого процесса.
— А есть ли шанс на демократию в России?
— Думаю, есть шанс на изменения, но не обязательно в демократическом направлении. Многое зависит от исхода войны в Украине и её внутриполитических последствий для России. Страна, в которой нет механизма передачи власти и где происходят системные, широкомасштабные нарушения прав человека, может быть очень уязвимой.
Это не обязательно означает, что из этого вырастет демократия — это может привести к продолжительному периоду нестабильности, когда возникают очаги демократии и очаги самого жестокого авторитаризма.
Реклама службы по контракту и концерта Шамана на остановке в Твери, Россия, сентябрь 2024 года. Фото: социальные сети
Беларусь не такая большая и разнообразная, поэтому я не вижу таких вариантов там.
— Что вы можете порекомендовать из опыта Латвии после распада Советского Союза?
— Сложно сравнивать или делать выводы из различных переходных периодов.
Но я могу сказать, что Латвия имела несколько небольших окон возможностей. Первое — с 1988 по 1991 год, когда реформаторы и гражданское общество мобилизовались и способствовали получению независимости. Второе окно длилось примерно пять лет — с 1998 по 2003 год, когда Россия была слабой, Запад сильным, а ЕС и НАТО расширялись, и реформаторские правительства были у власти во всех трёх странах Балтии. До сих пор шансы на перемены были ограниченными, и после 2003-2004 годов это стало бы намного сложнее.
Это свидетельствует о том, что нужно быть готовыми к таким окнам возможностей, так как они не длятся долго. Если шанс появится, его нужно использовать, так как он может не повториться очень долго.
— Верите ли вы в войну между Россией и Европейским союзом в ближайшие пять лет, как говорят некоторые аналитики?
— Если Россия три года вовлечена в войну в Украине, мне трудно представить, что она захочет расширить войну и включить очень богатые, хорошо вооружённые страны, входящие в самый сильный военный союз в мире. Зачем им это делать? Я не вижу, чтобы российские элиты или Путин были склонны к самоубийству. Я думаю, что они довольно зажиточны, хотят хорошо жить и оставаться у власти. Зачем им рисковать этим, расширяя конфликт на другие страны?
— И последний вопрос. Можно ли победить автократию демократическими методами?
— Я думаю, что автократия чаще всего побеждает сама себя. Она не побеждается извне — её побеждают изнутри, так как она репрессивная, неэффективная и не имеет поддержки людей, которых она якобы защищает.
Она основана на лжи, и когда эта ложь раскрывается и становится возможной альтернатива, большинство людей выбирает именно её. Внешний мир не будет играть главную роль в изменениях в автократиях — это сделают люди внутри этих режимов. Внешний мир может только поддерживать их, особенно диаспора может оказывать значительную помощь.
В России рассказали о поглощении Беларуси как «элементе послевоенной реальности»
«Надежда может появиться в любой момент». Прогноз на 2025 год