Александр Кравцевич: Литвинство — выдумка врагов, которую поддержали дураки
Об имперской политике, опасности литвинства и исторических фейках рассуждает историк-медиевист Александр Кравцевич.
Недавно увидела свет вторая часть его «Истории Великого Княжества Литовского», в которой описываются события от коронации Миндовга до смерти Альгерда (Ольгерда). Следующая книга в серии выйдет под названием «Кризис власти» и будет посвящена политической борьбе Ягайлой (Ягайло) с Витовтом и Кейстутом. Мы беседуем с Александром Константиновичем о героях книги, исторических параллелях и значении истории ВКЛ для белорусского общества сегодня.
«Наша Нива»: В общественном сознании Альгерд и Кейстут отступают на второй план, если сравнивать их с Витовтом, насколько заслуженно?
Алесь Кравцевич: О Витовте историкам больше известно. Да и слава такая вполне заслуженная: при нем государство вышло на пик могущества. Витовт и в те времена имел огромный авторитет в Европе.
В нашем белорусском контексте существует этакий стереотип о «нехорошем» Ягайле и «хорошем» Витовте. У меня тоже такой стереотип сидит в голове… Но когда я уже буду готовить работу о Витовте, читать документы — там и посмотрим, как было на самом деле.
Альгерд «ни пива не пил, ни кваса…»
«НН»: Мы часто апеллируем к сухим фактам, датам, текстам соглашений, а раскрывают ли документы 600-700-летней давности человеческие черты того же Альгерда или Кейстута?
АК: Конечно. Наряду с научным синтезом, я пытаюсь писать и биографии великих князей литовских. Документы фиксируют и высказывания, и поступки этих персон, откуда мы узнаём, что же это были за люди.
Например, Кейстут совершил в Вильне переворот и передал власть старшему брату Альгерду. Далее — он продолжал сохранять систему дуумвирата и после смерти Альгерда, хотя мог занять его место. Мы видим, что человек ставил интересы государства выше личных. Свидетельствует это о характере? Свидетельствует.
Об Альгерде пишут летописи: «Ни пива не пил, ни кваса, ни иного опьяняющего питья. Поэтому мудростью всех превосходил». Там же пишется, что Альгерд был таким скрытным, что, когда собирался в поход, не то что дружинники, но даже воеводы не знали до последнего, куда будет тот поход. А это уже говорит о нем как о замечательном тактике.
Мы оказались щитом Европы перед Россией
«НН»: Можно ВКЛ считать империей? И присутствует ли в таком случае в крови белорусов свой имперский ген?
АК: Империя — это совершенно особое состояние государства. Возможно, Великое Княжество приближалась к такому состоянию во времена Витовта, но не удержалась на этой позиции. Но если говорить про Русь, то позиция ВКЛ конечно была имперской. Это и расширение влияния на большом пространстве, и распространение «имперского» старобелорусского языка, на котором писали даже в Молдове. Можно скорее сказать, что это империя, которая полностью не состоялась.
«НН»: Есть мнение, что Беларусь чем-то напоминает Австрию. Страна-наследница великой в прошлом империи, которая потеряла свой потенциал и попросту устала. Можно сказать, что белорусы свою пассионарность оставили в прошлом?
АК: Можно сравнить и с Англией, которая также отказалась от империи. Я когда был в Лондоне, то замечал, с какой иронией англичане относятся к своему имперскому прошлому. Но кто скажет, что Англия сегодня не влиятельная страна?
Если говорить о белорусах, то здесь ситуация исключительная в геополитическом плане. Именно мы, а не Польша, оказались щитом Европы перед Россией. Двести лет мы сдерживали эту азиатскую империю и за это поплатились: империя нас поглотила полностью.
То, что Австрия утратила свою империю одной из первых, после Первой мировой войны, было результатом, как ни странно, толерантной политики входившим в нее народам. Формально все народы в империи были равны…
«НН»: Как и в ВКЛ.
АК: Да, как и в ВКЛ. Австрийцы поддерживали культурную автономию частей империи. Пример той же Галиции, где австрийцы не давили, а, наоборот, поддерживали украинскую идентичность, хорошо известен. Правда, происходило это, чтобы нейтрализовать польское движение, но происходило! В результате такой политики империя не выдержала. В России же, наоборот, — душили все проявления иной идентичности…
Но я бы не стал говорить, что белорусы — это «старый» народ. Наша нация скорее переживает затянувшееся детство.
Ермолович ошибался во всем
«НН»: Российские шовинистические ресурсы в интернете в качестве своих врагов в Беларуси называют «литвинов» — почти как бандеровцев в Украине…
АК: Все, что происходит при Лукашенко, можно обозначить как «тихую оккупацию», либо «ментальную оккупацию». Это и разрушение национальной белорусской идеологии, в том числе через финансирование Россией проектов и сайтов, всяческих «цитаделей» и «империй»…
Примечательно, что Россия поддерживает и региональные проекты — то же «литвинство». Не в смысле, что «литвин» — это белорус, а в смысле, что, мол, мы литовцы и должны учить литовский язык и соединяться с Литвой. То, чем до недавнего времени занимался Алексей Дзермант. Если коротко, то это выдумка наших врагов, которую поддержали наши дураки.
Со стороны России атака идет на то «литвинство», которое является синонимом белорускости. Потому что в нем, как и в любых упоминаниях о преемственности с ВКЛ, — ментальное и терминологическое отдаление от России. Ведь наш народ принял нынешнее название, конечно же, под давлением России.
«НН»: Изучение и популяризация истории ВКЛ может быть прививкой от «русского мира»?
АК: Думаю, это очень сильная прививка, поскольку она формирует историческое сознание и национальную идеологию, значительной частью которой является историческая память. Это опора на традицию государственности прошлых лет.
Недавно на исторической конференции в Минске один русскоязычный украинец из Киева отметил: «Этническая история Украины привела к гражданской войне…» Я запротестовал, потому что, если бы не было преподавания национальной истории в течение 25 лет, то был бы не только «Крымнаш», но и Харьков, и Чернигов.
Украинцам за это время привили мощный заряд национальной истории — иногда даже с преувеличениями, с Казачьим государством вплоть до Минска, — но привили! И это в данное время важный фактор в сохранении украинского государства. Но исторические мифы следует конструировать профессионально, чтобы потом не пришлось переделывать, как миф Ермаловича о ВКЛ.
«НН»: А в чем был неточен Ермолович?
АК: Во всем. Неправильно локализовал Литву. Неправильно выводил причину создания ВКЛ — войну… Я его очень ценю лично, как «будителя» памяти, но выходить с его работами на международную арену — это только позор. Как и с работами Анатолия Тараса.
Для белорусов — только по-белорусски
«НН»: Популяризировать историю ВКЛ и Беларуси можно только по-белорусски или же стоило бы и по-русски?
АК: Я считаю, что на территории Беларуси — только по-белорусски. Свои книги я отказываюсь издавать по-русски, хотя мне говорили: «они пойдут в Россию» — еще неизвестно… Для Литвы следует издать историю ВКЛ по-литовски, также как они издали свое видение по-белорусски. Для украинцев — по-украински, для поляков — по-польски, для белорусов — по-белорусски.
Ведь люди, которые не в состоянии прочитать исторический текст по-белорусски, живя в Беларуси, вообще историей не интересуются. На них нечего тратить время. А вот детей этих людей в школе надо бы научить.
«НН»: Книжки о ВКЛ Анатолия Тараса или даже Витовта Чаропки, изданные по-русски, можно увидеть в магазинах — это что ерунда, по вашему?
АК: Это конъюнктура, чисто финансовые дела, рынок. Я вижу своей задачей просвещать публику, а люди, которых вы перечислили, — хотят заработать.
Писать как Тарасов
«НН»: А могут ли издатели белорусскоязычной исторической литературы заполнить полки магазинов альтернативным продуктом?
АК: Пока что мы не успеваем, но это реально в условиях стимуляции. Не обязательно со стороны государства. Такие вещи можно было бы делать на конкурсной основе, отбирать лучшие работы и издавать нормальными тиражами — несколько книг в год. А историков у нас, слава Богу, хватает.
Наша большая беда в том, что в Беларуси отсутствует координация в деле исторического просвещения. Что такое система исторической науки? Это же дерево. Корни — это фундаментальная наука, ствол — это система исторического образования, крона — популяризация. И все связано. Если плохие корни — значит, будет слабый ствол. Мало листьев — значит, воздуха не хватает, и все остальное загибается.
«НН»: У наших соседей выходит большое количество фейковой исторической литературы с целью поддержания мифа о национальном величии. Россияне пишут о славянских корнях древних римлян, украинцы — об украинском характере Трипольской культуры… Придет ли время подобных фейков от белорусских историков?
АК: Я против таких вещей. Хватает подлинных исторических фактов, на основе которых можно писать популярные книги и даже художественную литературу. Я против профанации истории, поскольку обманывать несведущего читателя — это как обманывать ребенка, и разрушает уважение к науке.
Должен быть сильный и талантливый автор, как например Константин Тарасов светлой памяти. Читаешь его «Погоню на Грюнвальд» — и научно, и популярно. Нужно стараться популяризировать на профессиональном уровне. Можно же придумать белоруса-героя, например, Грюнвальдской битвы. Но чтобы он одет был как тогда. Чтобы он был в хоругви, которая реально сражалась под Грюнвальдом. Чтобы он махал мечом начала XV в. И чтобы рисовал это, например, Павел Татарников. Это будет лучше всяких фейков!
***
Алесь Кравцевич род. в 1958. Доктор исторических наук, профессор. Изучает средневековую историю Беларуси. Живет в Гродно.
Комментарии