Оршанец «Серый кот», которого сняли с выборов за лозунг «Фальшивым выборам баста», рассказал о проблемах в регионе и как живется на блогерские донаты
31-летний политический блогер Дмитрий Козлов ведет ютуб-канал «Серый кот». Дмитрий являлся кандидатом в депутаты, пока избирательная комиссия не сняла его за лозунг «Фальшивым выборам баста». Ничего о себе не скрывая — пять лет как официально безработный, живет за блогерские донаты, — он рассказал «Нашей Ниве» о себе и регионе: как и с каким настроением живется в Орше.
«Работы нет, потому что у нас просто нет самолетов и вертолетов в таком количестве, чтобы ремонтировать»
Дмитрий из города Барань, который находится в 7 километрах от Орши. Живет один: отца не стало в 2017-м, мамы — четыре месяца назад. Учился в Горецкой сельхозакадемии, но бросил, так и не закончив.
«Тогда виделись перспективы: действовала программа развития села, совсем другая жизнь была, — объясняет Дмитрий свой выбор вуза. — Отец работал на агрокомбинате «Устье», там экспериментальная база льноводства. Говорил: давай заканчивай — туда пойдешь. Потом ситуация изменилась кардинально. Перестал действовать план поддержки села, отец перешел работать в теплосети. А я понял на третьем курсе, что сельское хозяйство — это не мое. Поэтому решил не заканчивать академию. А теперь, когда занялся политической деятельностью, мне просто нет смысла восстанавливаться: после первого же митинга отчислят снова».
После академии Дмитрий устроился на Оршанский авиаремонтный завод, полгода работал транспортировщиком в отделе авиатехнического обеспечения. Вспоминает, что предприятие и тогда, в 2008-м, было в плачевном состоянии.
«Старые, облезлые советские здания, огромное количество заброшенных помещений, работы нет, поскольку у нас просто нет самолетов и вертолетов в таком количестве, чтобы ремонтировать. Специалисты занимались непонятно чем — косили парки, например. И мы, по сути, выполняли обязанности разнорабочих.
Я получал рублей 200 на современные деньги. Очень маленькие зарплаты были. Для сравнения: у женщины, которая заведовала складом, где детали хранились, зарплата даже меньше была, чем у нас, притом что она несла материальную ответственность. Когда я перешел на льнокомбинат, то за неделю заработал столько же, сколько за месяц на авиаремонтном».
Бардак на заводе этим не ограничивался. Еще одной проблемой было то, что детали разворовывали. Однажды на металлолом утащили бочку для неуправляемых ракет, которую вешают на вертолет.
После завода Дмитрий отработал шесть лет на льнокомбинате — транспортировщиков пряжи в заготовительном цехе. Рассказывает, что зарплаты там во многом зависели от объема производства и продаж.
«В 2010—2011 годах даже неплохо выходило — я, простой рабочий, 350 долларов имел. Рабочих постепенно сокращали, и оказывалось, что один исполнял обязанности нескольких человек — и за счет этого зарплата повышалась. Начиная с 2012 г. зарплата стояла на месте, а цены росли. Мы пытались ходить к руководству, к профсоюзам обращаться, но все без толку.
Нам начальница напрямую сказала: «Кого мне сократить, чтобы вам зарплату поднять?» Нас, транспортировщиков, мало было, поэтому еще и со скрипом в отпуск отпускали, были переработки».
«Сколько хватает на жизнь? 200 долларов для меня много»
В 2014-м мужчина уволился и с тех пор официально нигде не работает. «Стал тунеядцем, — шутит. — Но когда началась тунеядская кампания, мне никаких «писем счастья» не приходило. Я не попал в эти списки, так как не становился на учет на биржу, не был в поликлинике, нигде не отмечался».
На что жил? Были какие-то подработки, плюс родители помогали. Мать, художница по образованию, то ездила на стройки в Москву маляром-штукатуром, то работала дворником, уборщицей.
«Сразу как уволился, думал: кое-что накопил, может, немного отдохну. А потом уже были проблемы с поиском работы. Для меня это было некритично — нет и нет. Еда была, так что ничего страшного».
Вести политический блог Дмитрий стал в 2017-м, когда начались протесты тунеядцев, а потом и массовые задержания на День Воли.
«После 25 марта, когда многих посадили и информации не стало, я понял, что надо делать свой канал и заниматься политикой», — говорит Дмитрий.
В ютуб он выкладывает стримы акций, интервью с политиками. Канал пока насчитывает около 4 тысяч подписчиков, но несмотря на это, Дмитрий получает добровольные пожертвования, за счет которых в настоящее время, по сути, и живет. Самые большие донаты — от иностранцев: по 20, по 100, по 200 евро. Белорусы переводят меньшие суммы.
«Сколько в месяц получится, никто не знает. Сумма может быть разной. Бывают лучшие дни: однажды после стрима прилетел донат 300 евро. А бывает, месяц-два ничего нет, — не скрывает блоггер. — Но на жизнь хватает. Мне много не надо».
«Ну а сколько вам хватает на жизнь? 200 долларов?»
«Меньше, конечно. 200 долларов — это много. У нас столько — это нормальная зарплата».
«У региона хороший протестный потенциал, но люди терпят»
О главных проблемах Оршанского района блогер говорит так:
«Их там много, куда ни посмотри. Сказать, что безработица, так это проблема всей страны, низкие зарплаты — тоже. В регионах не хватает денег. Здесь очень плохой бизнес-климат. На западной границе — какой-никакой теневой рынок, а здесь — граница с Россией, медвежьи углы. Восточная Беларусь депрессивнее западной в плане экономики».
Местные держатся за свои места на заводах, хотя зарплаты там, по словам Дмитрия, 300—400 рублей.
«Некоторые считают это нормой, говорят: «А зачем больше?» Это такое провинциальное мышление. Люди запуганы.
С другой стороны, у региона хороший протестный потенциал. Из-за бедности на тунеядские марши и вышло много людей. Потенциал есть, иное дело, что оппозиционным политикам пока не удалось воспользоваться им. Почему? Это вопрос к политикам. Оппозиция оказалась не готова. Ожидалось, 200—300 человек придет, как всегда, а тут раз — вышла тысяча».
Изменилось ли что-нибудь в Орше после прошлогоднего разноса у Лукашенко?
«Сменились два руководителя райисполкома, — иронизирует Дмитрий. И добавляет, что дышать стало немного легче, но это потому, что экономика в целом по стране немного поправилась. — В Орше открыли так называемый инкубатор малого бизнеса. Приняли закон, по которому для района установили особые налоговые условия. Но реально не видно, чтобы повсюду стало много всего открываться, — тех же магазинов.
Единственное, что появилось, — закусочные. Раньше киоски закрыты стояли, а сейчас там шаурмятни.
На бумаге возросло количество новых ИП, юрлиц, но так ли это на самом деле, не могу сказать».
Что касается молодежи, то многие едут за границу — или учиться, или работать. Если раньше главным направлением для гастарбайтеров из Орши была Россия, то сейчас это Польша. По городу даже висят объявления с предложением помочь трудоустроиться в Польше.
«Из России некоторые буквально пешком возвращаются: их там просто бросили, не заплатили», — рассказывает блогер.
Дмитрий замечает, что местная молодежь, как ни странно, — одна из наиболее пассивных категорий населения.
«Когда я в пикетах стоял, посмотрел, что самые активные политизированные массы — это люди среднего возраста, 35—50 лет. Они во что-то верят, готовы бороться, протестовать, особенно те, кто на пенсию рано вышел, — у них есть подстраховка, они не боятся всего лишиться.
А молодежь… У них спроси, кто такой Статкевич, и дай варианты: «редактор польской газеты», «порноактёр» или еще кто-нибудь, — неизвестно, что ответят. Они смотрят развлекательный контент или иностранный — о Навальном знают больше, чем о Беларуси».
По наблюдениям блогера, в регионе сильного протестного настроения сейчас нет.
«2016—2017 годы — тогда была озлобленность. Работы нет, зарплаты нет, всех увольняют, а тут еще и налог на тунеядство — возникала революционная напряженность.
А сегодня люди готовы терпеть то, как есть. В целом они недовольны властью, режимом, но это пассивное недовольство».
Комментарии