Боец, медик, фонд Żyvi, FreeShop Partyzanka… Большой репортаж о белорусах, которые помогают Украине
За границей за 2020—2021 появилась целая сеть помощи соотечественникам. И сейчас все эти инициативы и сотни белорусов используют свой опыт, чтобы помогать Украине. Идут воевать как добровольцы, едут на фронт как медики, сутками волонтерят на границе. Собирают и отправляют тонны гуманитарки, ищут жилье и учат маленьких украинцев. Почитайте эти истории.
Елена Маркевич, координатор состава гуманитарной помощи FreeShop Partyzanka
«Сейчас опаснее жить в «мирной» Беларуси, чем воевать здесь». Белорусские добровольцы в Украине
Пообщаться с добровольцами не так просто: многие сохраняют анонимность, чтобы уберечь от преследования оставшихся в Беларуси родных. «Я Дуб, белорусский доброволец», — рассказывает о себе человек, который сейчас в Киеве. Ему около 40 лет, последние четыре месяца он жил в Украине.
«В свое время работал в Беларуси на предприятии, но из-за своей позиции был уволен, подвергся преследованию, был вынужден уехать и нашел убежище в Украине. Полюбил эту страну, народ украинский и решил, что мой долг — защищать этот гостеприимный прекрасный народ так, как и народ белорусский, ведь мы вместе столкнулись с одним большим злом. У нас один враг».
Дуб — член Белорусской военно-патриотической организации «Белый легион». Как только началась война, «легионеры» решили, что не смогут быть в стороне. В результате они присоединились к батальону теробороны «Азов». Это подразделение в составе Нацгвардии Украины, которое сейчас участвует в обороне Киева. Сейчас в нем есть белорусский батальон.
Белорусские добровольцы на тренировке, Киев
«У нас здесь много белорусов, которые были вынуждены уехать из Беларуси из-за политического давления. Примерный возраст — от 20 и до 50. есть ребята, которые имеют боевой опыт, ребята из студенческого движа».
В «Азове», говорит Дуб, белорусы не сталкивались с негативным отношением из-за своего паспорта. Но есть некоторые отряды территориальной обороны, которые подозрительно относятся к белорусам.
«Если бы Европа и весь мир жестче реагировали на ситуацию в 2020 году в Беларуси, а не выражали бесконечную озабоченность, то ситуации 2022 могло бы и не быть. Зло нужно пресекать сразу. Пока оно не укрепилось и не почувствовало вседозволенности.
Сейчас опаснее жить в «мирной» Беларуси, чем воевать здесь. По крайней мере, здесь у меня есть оружие и возможность на равных противостоять врагу».
Пока что белорусская рота ждет боевые задачи и тренируется: спецдисциплины, ружья, владение высокотехнологичным оружием (Javelin, NLAW, дроны). Параллельно добровольцам доставляют дополнительную амуницию.
«Сейчас есть проблема по турникетам (жгутам) по медицине. Еще приборы ночного видения и тепловизоры неплохо было бы иметь с боевого. Всего понемногу подвозят. Наши белорусские волонтеры очень хорошо работают, обеспечивают и нас, и украинцев снаряжением».
Активист Дмитрий Завадский — один из тех, кто как раз и собирает добровольцев. В 2021 году из-за угрозы ареста он уехал в Киев, а потом в Германию, откуда сейчас координирует обеспечение белорусов на передовой. Обеспечение — это бронежилеты с пластинами высокого класса, каски, ремни, наколенники, рюкзаки, тепловизоры, «ночники», рации.
«Когда началась война, стали откликаться и присоединяться люди. И организации, как «Белый легион», и отдельные волонтеры, и диаспоры. Американская диаспора белорусов помогла с медикаментами, чешская — с амуницией. Также помог банк одной из европейских стран, благодаря которому мы смогли закупить дефицитные сейчас пластины бронежилетов».
Активисты считают, что в Украине сейчас около 100 белорусских добровольцев. Но еще более 1000 белорусов уже подали заявки в Варшавский Центр помощи добровольцам и ждут возможности направиться на фронт.
«Есть задержки из-за усиленной верификации. Каждого добровольца проверяем и мы, белорусская сторона, и украинские спецслужбы. Еще одна сложность в том, что режим Лукашенко — соучастник путинского вторжения, поэтому украинцы достаточно сдержанно дают возможность белорусам формировать свои подразделения. Но над этим работают активисты и в Киеве, и в Варшаве, и в других городах».
«Когда тебя обучают как медика, ты не имеешь права на бездействие». Кася, медик на фронте
В центре Варшавы, возле сияющего желтым и голубым Дворца культуры и науки, мы встречаемся с Касей (имя изменено). Ей чуть более 30, она лингвист. Как волонтер Кася полтора года провела в одной из стран Ближнего Востока в зоне боевых действий. Там она прошла и медподготовку.
«Я не была на самой линии фронта, где все взрывается и люди гибнут десятками, но провела более полугода в тренировках, чтобы оказывать помощь. Это эвакуация раненых в условиях войны и оказание первой помощи так, чтобы человек, которого повезут в больницу, смог туда доехать живым.
Это простые превентивные меры: обеспечить проходимость дыхательных путей, остановить массивный кровоток, подготовить к транспортировке. Например, если есть подозрение на перелом позвоночника, то нужно фиксировать шею, потому что спинной мозг отвечает в том числе за дыхание и сердцебиение и малейшее повреждение может стоить человеку жизни».
Кася также согласилась поговорить только на условиях конфиденциальности из-за семьи, которая осталась в Беларуси. Говорит, что из-за участия в войне на стороне Украины определенные структуры могут ею заинтересоваться.
«Родные меня поддерживают. Они также против войны и российской агрессии.
Сестра сказала, что удивилась, что я не стала собираться раньше: «Война началась, а ты до сих пор не упаковываешь сумки?» От меня ждали чего-то такого, я много работала волонтером.
В общем, это было быстрое решение. Ты просто помогаешь, ведь у тебя есть навыки. Когда тебя обучают как медика, это много к чему обязывает. Ты не имеешь права на бездействие».
Друзья, знакомые и незнакомые люди помогли Коси собрать все, что должно быть у медика на фронте: устройства для интубации, мешок Амбу (устройство для временной искусственной вентиляции легких), пульсоксиметры, декомпрессионные иглы, носилки, жгуты, шины, бинты, повязки, пластыри, расходники для капельниц, физрастворы и лекарства. Кто-то переводил деньги, кто-то закупал нужное в других странах и присылал. Когда мы встретились, Кася как раз ждала последние посылки и готовилась выезжать (на момент публикации она уже находится под Киевом).
«Кто-то просто приезжает во Львов, записывается и его куда-то отправляют. Я еду к своим друзьям-волонтерам в Киев. Думаю о том, чтобы помогать волонтерам, участвующим в боевых действиях, и помогать пострадавшим во время столкновений добираться до госпиталей. Не планирую работать в больнице, потому что я не врач по образованию».
Сейчас Кася думает о двухмесячном волонтерстве. Хотя еще три недели назад планировала совсем другое.
«Я недавно вернулась с Ближнего Востока и надеялась, что у меня будет возможность отдохнуть. Найти спокойную работу, снять здесь квартиру со своей собакой… Но произошло все это.
Внутренне я еще переживаю предыдущую войну, которая еще идет и где много моих друзей. А сейчас наступает что-то новое и так же ужасное. Самое доминирующее чувство сейчас — желание все это остановить».
«Хотелось бы выключить телефон, но там люди под бомбами. Они тебе пишут и ждут помощи». Оксана, волонтер на границе
В деревне Довхобычев недалеко от границы Польши и Украины находится один из центров приема беженцев. Каждые минут 15 приезжают микроавтобусы пограничной службы, из них выходят дети и женщины.
Волонтер в салатовом жилете рассказывает каждой новой группе людей, что дальше. Вот здесь можно поесть, все бесплатно. Здесь раздают сим-карты. Потом одному человеку из семьи со всеми документами нужно подойти к волонтерам за столами. Пока люди ждут автобусы и машины в разные города, можно немного отдохнуть, даже прилечь. Но именно в этом центре нет возможности остаться на ночлег.
Оксана Букина — одна из волонтеров. Она узнала о войне из чата украинской онлайн-школы, где была администратором: дети писали об обстреле, сирене и родителях, которые баррикадируют матрасами окна. Оксана сразу же начала узнавать в местном чате «белоруски во Вроцлаве», кто чем готов помогать: жильем, деньгами, волонтерством. Люди начали откликаться десятками. Параллельно она написала в соцсетях, что будет помогать с выездом и встречей беженцев.
«И мы втроем стали координировать: выяснять, выехали ли люди из Киева, смогли ли сесть на поезд, добрались ли до Львова, на какой они границе и кто готов ехать их забирать. Это был нон-стоп, от которого разрывалась голова. Ты разговариваешь с кем-то по телефону пять минут, и за это время у тебя в Telegram 100-150 сообщений. Они с астрономической скоростью летели».
Потом Оксана и несколько ее знакомых белорусов стали волонтерить в центрах приема беженцев. Мужчины взяли отпуск за свой счет. Виктор приехал из Германии, другие ездят из Вроцлава, это семь-восемь часов в пути. Сначала волонтеров-гражданских в лагере беженцев не пускали, говорит Оксана.
«Наш Виталик первые три дня жил в машине возле пункта и помогал, подсказывал, находил машины, потому что тогда просто выпускали людей из лагеря: отоспались, поели, помылись, выходили на улицу — и ни языка, ничего в другой стране. Он прямо на улице волонтерил. В результате руководство пунктов увидело это и разрешило работать в самих центрах».
Сейчас самая большая проблема — искать людям временное жилье. Кстати, на волонтеров выходят фонды и просто неравнодушные люди из Германии, Италии, Португалии, Испании, которые также готовы предоставить жилье и помощь. Но в более дальние страны многие ехать морально не готовы.
«У украинок в голове нет ощущения, что это надолго. Думают, что подождут, когда мужчины победят и вернутся. Но если все затянется, пойдет психологическое осознание, депрессия.
Понимание, что Европа так быстро работу вам не даст. И мужья на фронте. И всем нужны деньги, надо как-то зарабатывать. Стоят эти девушки молодые, красивые с маленькими полтора-двухлетними детками на руках и спрашивают, Куда поехать лучше, чтобы быстро найти работу. И я понимаю, что нет такого здесь. С ребенком скоро сейчас не найдешь».
Оксана сейчас тоже без работы. В Беларуси она была совладельцем бизнеса в сфере образования. В 2020 году ее арестовали на митинге, а потом завели уголовное дело за массовые беспорядки, но Оксане с сыном удалось уехать в Украину.
«Я такой же беглец, даже на международную защиту показалась. Бежали с ребенком без вещей, без ничего. Мы приехали в Киев, и нас так хорошо встречали киевляне: собрали мне постельное белье — подушки, кто-то посуду, кто-то одежду. Они просто под крыло взяли. А еды сколько привлекли! Кто-то сказал коллегам, кто-то соседке, и люди писали-звонили-помогали».
Переехав во Вроцлав, Оксана вместе с украинскими разработчиками придумывала стартап, но война все прекратила.
«Вчера вечером был такой эмоциональный момент. Людей очень много, все уставшие, а я по привычке улыбаюсь. Мне говорят: «Что вы улыбаетесь?» Я как-то не сдержалась, говорю, что мне тоже тяжело, я здесь так же живу на мигрантских правах, мы снимаем квартиры, у меня вообще сейчас нет работы, и я просто здесь с вами.
И они так все затихли, начали спрашивать: «А как у вас, что? Боже, вам же тоже тяжело, у вас же ужас творится, мы знаем столько ваших историй». Я вообще не слышала от них такого, мол, «а из вашей страны танки, из вашей страны бомбы». Ни один человек ничего подобного не сказал. Как уходило, кто-то подбежит-поцелует, кто-то обнимет, скажет: »Всего хорошего, спасибо, вы нам так помогаете».
«Беда объединяет очень сильно. Такое ощущение, что весь мир в военном положении»» Волонтеры FreeShoop, белорусского склада гуманитарной помощи
Варшава, район Макотув. Возле здания по нужному нам адресу разгружаются и загружаются машины всех размеров. Везде наклеены письма-подсказки, ведущие на склад. Дверь с надписью FreeShop Partyzanka открыта, ходят люди с картонными коробками. Внутри несколько огромных комнат, буквально заваленных одеждой, обувью, упаковками памперсов и другими гуманитарными грузами.
У команды FreeShop Partyzanka нет зарплат, только донаты. Но для Елены это полноценная работа последние полтора года, с самого начала послевыборных протестов в Беларуси. До сих пор она жила в Польше уже несколько лет.
«Когда началось преследование белорусов, помню, как мы все переживали. Стояли на митинге в центре Варшавы и не знали, что мы можем сделать. Мы только понимали: будет поток людей, которые приедут сюда, и им нужно помогать.
Вообще волна миграции белорусов не прекращалась все это время. Мы видели, в каком состоянии приезжали белорусы. Это был ярко выраженный ПТСР. Я сейчас, когда встречаю людей из Украины, ловлю такие флешбеки все время».
Елена, как и некоторые другие белорусские мигранты, уже сталкивалась с упреками из-за участия режима Лукашенко в войне.
«У меня сегодня девушка из Украины спросила: «Почему вы, белорусы, ваши белорусские войска так агрессивно к нам относитесь?». Я понимаю ее боль, я говорю ей: «Прости меня, пожалуйста, но не сравнивай Беларусь и «Белоруссию». Это разные понятия».
Не успеваю читать новости. Мне рассказывают, что идет какой-то хейт белорусов. Мы не пытаемся кому-то доказать, что мы не такие. Даже если бы Беларусь не была никак касательной, мы бы все равно это делали. В любом случае».
«Первая волна солидарности очень активна, и это нужно использовать». Волонтеры Белорусского молодежного хаба
Центр Варшавы. Через окно-витрину здания, где в 1989 году размещалась штаб-квартира польского объединения независимых профсоюзов Solidarność, виднеются два флага: украинский желто-голубой и белорусский бело-красно-белый.
Здесь недавно открылся белорусский молодежный хаб. Это культурно-образовательное пространство и настоящая отдушина белорусов, которым пришлось уехать из дома: здесь учат белорусский язык, репетируют театры и хоры, бывают концерты и квизы.
Еще здесь помогают белорусам искать жилье и интегрироваться. А сейчас занимаются трансфером и расселением всех бегущих из Украины. Глава хаба Александр Лапко рассказывает, что в первую неделю волонтеры буквально жили в хабе и обедали супами быстрого приготовления.
«Мы активизировались, но не потому, что режим Лукашенко стал агрессором. Украинцам в этой ситуации нужно начинать самоорганизовываться, а у белорусов горизонтальные связи уже построены. 2020 год стал для нас годом самоорганизации. В Польше активизировались или создались более 20 белорусских организаций в разных городах. Мы все вместе сейчас и работаем.
Мы хотим, чтобы у людей было меньше трудностей. Координируем, пока они едут с границы: находим жилье, связываемся с людьми и они сразу едут в квартиру. Наш рекорд — за 40 секунд нашли жилье. Мы собираем базу тех, кто готов принять, и теперь это более 300 квартир, под 1000 спальных мест».
Более 50 волонтеров ищут жилье через чаты и соцсети, договариваются о бесплатном размещении с отелями и обращаются в костелы. Прихожан просят оставлять свои контакты, а приход потом передает их волонтерам.
«Первая волна солидарности очень активна, и это нужно использовать. Белорусы знают, что через пару недель тема начнет отходить, но проблема останется и будет расти».
«Детки рисуют флаги Украины. У кого ни спроси, все хотят домой». Школа при центре белорусской солидарности
Сейчас около 70% людей, которые обращаются сюда за юридической помощью и поиском временного жилья, — украинцы. Всего четыре волонтера получают за день около 150 обращений в соцсетях и более сотни звонков.
Год назад здесь открыли школу для белорусских детей. Пару раз в неделю они приходят на уроки белорусского, польского, английского, рисования, лепку из глины, театральный кружок и занятия по журналистике. И все это бесплатно. Как только началась война, директор школы Хелена Родина поняла, что нужно открывать такие же бесплатные группы для украинских детей.
«С 9 до 15 часов детки здесь занимаются, в каждой группе свой опекун, и все это волонтеры из Украины, которые также выехали из своей страны из-за войны. Приходят волонтеры-учителя польского, английского языка, музыки и рисования. Также детки здесь обедают и ходят на прогулки».
Пока что в школе 25 детей, три группы. Самому маленькому украинцу три года, старшему — 12. хотели бы набрать больше детей, поэтому ищут помещения и финансирование.
«Я очень волновалась, когда писала объявление, почитав в соцсетях, как сейчас украинцы относятся к белорусам. Но 25 детишек мы собрали где-то за два часа, и еще 70 в списке ожидания. Когда забирали детей после первого дня, матери благодарили нас и говорили: «Не придумывайте, украинцы прекрасно относятся к белорусам», — и я выдохнула с облегчением. Надеемся, в ближайшее время мы сможем открыть еще одну-две группы.
Еще на днях с украинскими детками начинает работать психолог. Детки, приехавшие из Беларуси после 2020-го, были травмированы. Первую неделю они рисовали ОМОН, кривищу, оторванные руки, головы… это был ужас.
У украинских деток ситуация еще более сложная. У нас есть мальчик Макар, он ходит по коридору и себе под ноги говорит: «Путина ненавижу, Путина ненавижу, Путина ненавижу, хочу домой».
Маленькие детки все рисуют флаги Украины, хотя никто не говорил ничего, просто дали бумагу и карандаши. Все такие запуганные. Самые маленькие боятся слова сказать. У кого ни спроси, все хотят домой».
Комментарии