«Перед приговором нарисовал мне огромное сердце». Приговоренный к 4 годам колонии программист готовится к бракосочетанию за решеткой

Инженера-программиста Романа Кононовича обвинили в возведении баррикад в ночь на 11 августа возле метро «Пушкинская», когда погиб Александр Тарайковский. Приговор — 4 года колонии усиленного режима.

Из доказательств была только одна фотография

По обвинению по ч. 2 ст. 293 УК, которую озвучил прокурор Александр Романович, Роман Кононович «принял участие в заранее спланированных массовых беспорядках в Минске, выразившихся в непосредственном совершении погромов, сопротивлении представителям власти». Он якобы вынул «с другими неустановленными лицами не менее 4 металлических прутов из ограждения» и переместил их к баррикадам.

Действия Романа и других неустановленных лиц, по версии обвинения, повлекли за собой нарушение движения пяти автобусов и троллейбусов, а также нарушили спокойствие и право добропорядочных граждан на свободное передвижение. Однако никаких материальных требований «Минсктранс» не предъявил.

Главное доказательство — единственная фотография, где Роман находится в группе с другими людьми возле турникета.

Своей вины Роман, которого правозащитники признали политзаключенным, не признал, объяснив, что пытался отодвинуть ограждение, чтобы пройти по тротуару. В последнем слове он сказал, что ограждение не разбирал, не ломал и на проезжую часть не выносил.

«Фотография зафиксировала только один момент. К сожалению, нет других фото или видео, которые бы показали, что через несколько секунд меня там уже не было. Также надеюсь, что для суда очевидно, что у меня не было никакого оружия. Все это подтверждает, что я не участвовал ни в погромах, ни в сопротивлении представителям власти».

Суд прошел всего за три часа. Судья Ленинского суда Татьяна Шотик вынесла приговор: 4 года лишения свободы в колонии усиленного режима.

«На основании материалов с телефона можно предположить, что Кононович имеет революционные и даже экстремистские взгляды»

Подруга Романа Валерия делится своими впечатлениями о суде. Она утверждает, что из доказательств у обвинения была только одна фотография.

«На фото несколько человек, на переднем плане Роман. Одной рукой он касается турникета, а другой рукой он вообще копается в телефоне. Еще к делу были приобщены видеоматериалы, где Романа вообще нет, а прокурор на них построил обвинения.

Еще был один интересный момент: на первом заседании судья озвучила, что материалы, «извлеченные» из телефона Романа, не относятся к материалам уголовного дела.

А гособвинитель утверждает, что «на основании материалов с телефона можно предположить, что Кононович имеет революционные и даже экстремистские взгляды». Там нашли, к примеру, фотографию Виктора Бабарико — когда просматриваешь в телефоне новости, некоторые сохраняются. И вот на основании видеозаписей, где Романа нет, и на основании материалов с телефона гособвинитель запросил 4 года лишения свободы!

В статье, инкриминируемой Роману, упоминается вооруженное сопротивление, наличие холодного оружия, участие в массовых беспорядках, причинение материального вреда. Вреда не было, оружие не доказано, сопротивления не было», — перечисляет Валерия.

«Мы даже не знали, за что его забирают»

Задержали Романа Кононовича 16 октября. Это была пятница, впереди два выходных. Продержали три дня на Окрестина, потом перевели в СИЗО № 1 — на «Володарку», — рассказывает мать Романа Юлия.

«Мы даже не знали, за что его забирают. Я спросила у ребят, которые приехали его забирать: «За что?». Они мне толком не ответили, у них было несколько путаных версий. Позже следователь предъявил мне фотографию, и я хоть узнала, в чем обвиняют моего сына.

В нашей семье, кроме Романа, еще двое сыновей. Роман пару лет назад сказал мне: «Мама, я уже вырос. Пока я живу с тобой, я не стану самостоятельным». И ушел жить на съёмную квартиру. Мне даже было нечего сказать. А отслеживать, где он, куда ходит — я считала, что это уже некорректно. Так что я ничего не знала. Безусловно, мы перезванивались. Когда в городе стало неспокойно, звонили чаще. Однако о тех событиях он не рассказывал», — говорит мать Романа.

Она вспоминает, что сын всегда хорошо учился, окончил минскую гимназию № 27 с информационно-экономическим уклоном. Поступил учиться на факультет радиофизики и информатики Белгосуниверситета.

«Это, пожалуй, самый тяжелый факультет, а Рома поступил на бюджет. По диплому он инженер-радиофизик. На первом курсе увлекся программированием. Дети быстро увлекаются чем-то новым и быстро «остывают», а тут было серьезное увлечение, ставшее любимой работой.

Поначалу занимался на курсах в EPAM, но много чего освоил самостоятельно. И сейчас работает инженером-программистом в серьезной компании», — рассказала Юлия.

Мать говорит, что Рома очень позитивный, веселый, с невероятным чувством юмора.

«Он очень прикольный. Как-то я встречалась со школьными подругами, мы редко видимся, а дети очень быстро растут. Попросили показать фотографии детей. А я понимаю, что у меня нет фото Романа. Пишу: «Срочно сделай селфи». Он присылает через пару минут фото: лежит в ванне, а на глазах печеньки», — вспоминает мать.

«Младший сын после приговора долго плакал»

В семье Кононовичей еще двое детей: среднему сыну 15, младшему 12 лет.

«Мы не втягиваем детей в политику, но они сами все понимают, видят — они же не слепые. Мы живем в Каменной Горке. Дети видели, что рядом взрывались гранаты, им же глаза не закроешь! Братья очень переживали за Романа, меня поддерживали, надеялись на лучшее. Младший сын после приговора долго плакал», — говоря это, Юлия тоже плачет.

У нее была последняя надежда, что в суде дело переквалифицируют, однако этого не случилось. 11 февраля Юлии разрешили свидание с сыном.

«Он не жалуется, может, меня жалеет. «Мама, все нормально, я не мерзну, чувствую себя хорошо», — говорит. Держится адекватно. Я за него переживаю, он за меня. Верим в лучшее. В одном письме написал: «Я сам не ожидал, что выдержу и стану сильнее».

Мать Романа верит, что семья справится с таким испытанием.

«Когда попадаешь в такие условия, у человека проявляются его сильные черты, — говорит она. — Девушка у Романа замечательная, мы сильно сдружились. Сейчас они готовятся вступить в брак. Я очень благодарна Валерии — этот чудовищный случай помог проявиться настоящим чувствам, в такой ситуации она очень поддерживает Рому. Так что скоро у меня будет еще и дочка».

«У нас дна нет, у нас трясина»

Мать очень обеспокоена, что за такой длительный срок лишения свободы Роман потеряет квалификацию

«У него такой светлый ум, и очень обидно, что 4 года эти светлые мозги будут атрофироваться. 4 года для программиста — это дисквалификация. Он достиг напряженной работой очень высокого уровня, а придется снова начинать все сначала. За решеткой он много читает, просит прислать учебники по какому-нибудь новому иностранному языку, чтобы напрягать мозг.

Я внимательно слежу за судебными процессами, сколько программистов уже посадили — тюрьмы должно быть резиновые! Я не представляю, кто будет работать? Часть лучших за решеткой, часть уехала из страны. Недаром говорят, что Беларусь — страна болот. У нас дна нет, у нас трясина. Мы падаем, падаем, падаем. Я не знаю, когда мы окажемся на земле», — вздыхает мать Романа Кононовича.

«Это полный крах белорусской судебной системы»

Вячеслав дружит с Романом более 10 лет, сейчас живет и работает в Санкт-Петербурге. Говорит, что Роман — человек прогрессивных взглядов, очень открытый, с прекрасным чувством юмора.

«Срок, который дали Роману, — это ужас! Не заслуживает он такого приговора, это ужасно несправедливо. Это полный крах белорусской судебной системы. Возможно, ее в нормальном виде никогда и не существовало, но то, что сейчас делается, на сколько сажают политзаключенных, — просто абсурд, позор», — говорит Вячеслав.

Друг верит, что Роман сумеет очень быстро вернуться к профессии, так как «очень талантлив».

«Я надеюсь, что он выдержит, не озлобится за решеткой. Мы сейчас переписываемся с ним, письма бодрые», — говорит Вячеслав.

Еще один друг Артем говорит, что благодаря Роману он тоже стал программистом.

«Когда я получал еще среднее специальное образование, у меня были лабораторные работы по одному из языков программирования. И были проблемы, — рассказывает Артем. — В течение полугода я приходил к нему, и мы вместе решали эти лабораторные работы. Еще он мне посоветовал хорошие курсы по программированию в компании, где он работал. Он очень понятно, просто, доступно умеет объяснять, так что благодаря именно Роману я тоже стал программистом».

«Мы верим, что этот ад скоро закончится. Любовь и свет гораздо сильнее»

Валерия и Роман познакомились полтора года назад. Драматические события, вынужденная разлука сначала на 4 месяца, а теперь, возможно, и на 4 года только усилили их чувства, и они решили пожениться. Брак заключат за решеткой.

Валерия говорит, что у ее любимого очень хороший характер, они вместе помогают приютам для собак и бродячим животным. Своих домашних питомцев завести пока не успели.

«В наших планах — две собаки. Как минимум одна из них будет обязательно «спасателем». Рома хочет дать ему смешное имя и всем рассказывать, что это я так глупо назвала собаку! Так что я рассекретила всем его коварный план, — рассказывает о Валерия о Романе. — Рома веселый очень. С ним всегда можно просто дурачиться целый вечер и отдыхать после серьезной работы. Когда-то я даже немного удивлялась его способности шутить со всеми, кто попадался на нашем пути: с продавщицей в магазине, с тренером в спортзале, с курьером. Верю, что и сейчас он не утратил чувства юмора».

Однако главные качества ее любимого — это забота и внимательность. Он всегда заботится о близких людях, говорит девушка.

«Когда я с ним, я отгорожена от всяческих проблем его крепким мужским плечом. Даже сейчас он старается мне писать позитивные письма и радовать меня разными сюрпризами, которые ему удается устроить, даже находясь в СИЗО.

За 4 месяца мы написали уже более 150 писем друг другу. Пишем каждый день. Во время первого заседания суда он мне рисовал цветы и показывал их через решетку. А перед приговором, прямо в клетке Роман нарисовал огромное сердце. Развернул его мне сразу же после оглашения приговора».

Валерия рассказывает, что с момента задержания Романа у них произошла «ускоренная интеграция в семьи друг друга».

«Так писали в одной газете, которая ему приходит в СИЗО, и нам эта формулировка очень понравилась! — говорит девушка. — К сожалению, пока Рома не знаком лично с моей семьей, но они ведут активную переписку. У меня дома Рому ждут его любимые мамины блинчики с ветчиной и сыром. Он с ними познакомился раньше, чем с моей мамой».

Все близкие Романа верят, что в его судьбе настанут перемены к лучшему.

«Мы верим, что у нас впереди очень много хорошего и этот ад скоро закончится. Любовь и свет гораздо сильнее», — говорит Валерия.

• 0
• 0
• 0
• 0
• 0
• 0
• 0
• 0