История одного мудрого решения 1915 года, или почему Маргарита Левчук в 2020-м действовала так, как она действовала
Даже если следы истории стирают из публичного пространства, прошлое продолжает жить в семейной памяти, и даже стертое из семейной памяти, оно живет в тех принципах, которые передаются в семьях из поколения в поколение, в тех инстинктах и рефлексах, которые нами управляют. Но чтобы сформировать сильное национальное сознание, которое бы основывалось на реальных, а не надуманных уроках истории, мы должны по фрагментам реконструировать историю правдивую, полную, и которая начинается не с 1994 или 1944 года, пишет на «Банке идей» Андрей Дынько.
«Дружные люди»
Мы с певицей Маргаритой Левчук — с одной земли, наши предки из сел между Брестом и Коднем.
Меня поразило, что Маргарита не знала об определяющем факте из истории мест своей силы. О том факте почти никто уже и не знает (пока вы не прочитали эту статью), но что не знала и Маргарита — меня поразило. Ведь, по-моему, именно он объясняет, почему Марго такая, какая есть, и сделала тот выбор, который сделала.
Студентом, ища обрывки фактов в нудных краеведческих изданиях, я споткнулся на непонятном для меня факте. Почему-то до Первой мировой войны Прилуки (село, откуда родом моя бабка по матери, Пелагея, по-нашему: Полька), было в полтора раза большим, чем Страдичи (село, откуда родом прабабка Маргариты по матери, Анна, по-нашему, Гандя).
От Прилук до Страдич километров пять.
В 1905 году в Прилуках проживало 1459 жителей, в Страдичах — 1090.
В 1921-м в Прилуках осталось 383 человека, в Страдичах — 807.
Страдичи так и останутся втрое большим селом, через вторую войну и до наших дней. Страдичи и сейчас называют «Китай-село».
Я стал спрашивать у своей бабки, почему так. Все оказалось просто. Так некогда через лет сто нашим потомкам то, что мы делали в 2020-м будет казаться исключительно простым и однозначным.
«А бо страчуки дружны люды! Нэ далыся до Росеи вывезты, — рассказала бабка. — Прилучаны поихалы, а страчуки заперлыся и нэ далыся, хоть их казаки былы».
У нас был такой хороший диалект, Маргарита на нем поет песни, Я надеюсь, она запишет целый цикл их. «Запэрлыся» означает «уперлись». Жители Страдичей не дались, чтобы их вывезли в Россию в беженство, остались в своих домах, хотя казаки их били.
1915-й
В 1915-м российские войска отступали и отступали. Тактика Российской империи была: при отступлении покидать выжженную, пустую землю. Власти вынуждали жителей эвакуироваться.
Распространяли ложь, что немцы будут всех убивать, а кто не верил — вывозили силой.
Страдичи были единственной деревней в нашей зоне, жители которой категорически отказались выехать — по крайней мере, большинство общины отказалось.
Линия фронта вскоре прокатилась через село, потом была австрийско-немецкая оккупация с ее реквизициями, после еще пять раз власть менялась — немцы отступали, пришли украинцы, после поляки, после большевики, после снова поляки, снова большевики, снова поляки — с боем на этот раз, каждый обдирал крестьян, в 1920-м был страшный голод, но все это вместе, оказалось, не так страшно, как беженство в России.
Каждая трагедия страшна, каждый человек уникален. Но все же вдумайтесь в масштабы: в результате беженства в России сгинуло около 1200 жителей Прилук, а во Вторую мировую войну — на фронте, от обстрелов 1939-го, 1941-го, от расстрелов, от рук партизан, полиции, от обстрелов 1944-го, на минах, от рук послевоенных партизан, здесь погибло всего 35 человек, в 21 раз меньше.
Катастрофа, которой, возможно, во всей тысячелетней истории этого села не было — Прилуки потеряли трех из четырех жителей, и никакого знака, никакой памятки нет о той трагедии, ничего, ноль. Как и не было ничего.
Как нет никакого знака в Страдичах в память о мудрости страчуков в 1915-м, без которой многих из ныне живущих — может и Маргариты тоже — не было бы.
Еще две истории о 1939-м и 1945-м.
1939-й
Вторым поворотным годом для Страдичей был 1939-й. Вокруг отстроенной после падения СССР страдецкой церкви много могил. На их даты — 19, 20, 21 сентября 1939 года. Почему 19 сентября 1939, не мог я понять, когда был мал. Нам же говорили, что война началась в 1941-м.
Между тем наибольшая трагедия Страдич случилась в 1939-м. Поляки, отступая, защищали мосты через Буг, один из таких был напротив Страдич. После 17 сентября, после вступления в войну Советского Союза дорогой жизни для польской армии и польских элит стала дорога в Румынию. Оборона Брестской крепости длилась до 17 сентября, далее поляки стали отступать на юг, в направлении Волыни, Карпат. А немцы наседали, обстреливали село за ними, бомбили. Сгорела церковь, много народу погибло, люди еще не готовы были к войне, не подготовлены, не умели блиндажи строить, это был первый шок.
И снова: в Страдичах нет ни памятника, ни вывески, ни экспозиции в школьном музее в память о том трагическом дне. Его просто нет в официальной памяти, между тем он тоже многое объясняет и многому учит. Только даты на памятниках о нем еще напоминают.
В Прилуках трагедия могла быть еще больше, но не стала: немцы выстроили людей, чтобы расстрелять в отместку за обстрел своего авангарда, и только поляк-учитель, умевший говорить по-немецки, сумел убедить офицера, что крестьяне то тут ни при чем. Моя бабка на всю жизнь запомнила фамилию учителя: Родзай. Бабке тогда было 23, у нее на руках была моя мама, которой был годик. Если бы не пан Родзай, то не было бы бабки, не было бы мамы, и меня бы не было, и вы бы этого не прочитали. Пан Родзай был из центральной Польши, выжил в войну, и прилучане, которые были долго благодарны за то спасение, даже ездили к нему в Польшу после войны.
Ничего этого вы не найдете ни в книге «Память», ни в музеях, не говоря уже о мемориальном знаке в Прилуках, которого пан Родзай заслуживает.
1945-й
И третье событие, определившее то, какими стали Страдичи, и Прилуки, и Заказань, и Дуричи теперь — это советское выселение.
Это все старые поселения. Долина Буга — такое место, где люди жили без перерыва от времени заселения человеком, первые люди аккурат по Бугу на север поднимались. Удобство: широкий Буг, а на его правом берегу — плодородная долина, а возле нее сосновые леса на песчаных дюнах.
После того как нацисты и советы провели границу по Бугу первые два года люди продолжали жить при границе, носили вброд контрабанду с советского берега на немецкий и обратно. В 1941-м людей выселили, после прихода немцев люди вернулись обратно в свои дома, которые не успели разобрать, а в 1945-м или 1946-м, я сам не знаю точно, выселили уже второй раз, окончательно. Все поселения, где люди до того жили десять тысяч лет, стали «нейтральной зоной», отрезанной колючей проволокой. Это была страшная драма для людей, их усадьбы вековые, сады, старое кладбище оказались за проволокой, они никогда их не увидят— никогда. Моя мама рассказывала: на старой усадьбе у деда был роскошный сад, он любил его, а там куда их переселили, не было ни деревца. А ей так хотелось яблока, грушки. Малышка — восемь годков, хочется витаминов. И она помнит, как искала на дороге брошенные огрызки, поднимала и ела.
Центр Страдич не выселяли, но те приселки, которые размещались ближе к Бугу, познали то, что и все приграничные села. Бабка Маргариты как раз из такого приселка — Белогоров.
У Маргариты есть об этом щемящая песня «Над Бугом», написанная на слова ее мамы.
И об этом драматическом эпизоде совсем же недавней истории нет ни знака, ни записи в книге «Память».
Лукашистская версия история Беларуси — это фальшивка, из которой не понять, почему все стало так, как стало, и почему сейчас делается то, что делается.
Гражданское общество
Представьте себе, что было бы, если бы все западные белорусы в 1915 году отказались ехать в беженство. До сих пор не подсчитано, но высказываются гипотезы, что тогда погиб даже миллион человек. Анета Примака из Подляшья написала сильную книгу «1915. Забытые беженцы», очень советую.
Страчуки оказались мудрыми. Это была сильная община, раз они не только подумали и решили остаться, но и отстояли свое решение. Противостоять казакам — тогдашнему ОМОНу — было риском, но он оправдал себя.
Сложный вопрос — почему именно страчуки были такие «дружныя», как уважительно характеризовала их моя бабка. Надо искать: были, значит, там авторитетные, с критическим мышлением люди. Имею и такую гипотезу: это влияние соседнего городка Кодень, на другом берегу Буга. Веками от Страдичей до Кодня было 5 км — вброд, или на лодке, или на пароме, или мостом. Это сейчас от Страдичей до Кодня нужно ехать 60 км и стоять на границе день, а когда-то — короб черники насобирал, и на базар. Это был городок с Магдебургским правом! Там был замок, а в нем церковь, построенная в 1520-м Павлом Сапегой — маленький шедевр православной готики.
Это был мир разных культур. В Кодне сосуществовали равнозначные православная (долгое время — униатская), католическая и еврейская общины. В Страдичах жили также евреи и цыгане. Рядом на юг были поселения голендров — переселенцев из Нидерландов.
В Страдичах церковь отстроили в 1990-х — вместо той, которая сгорела в 1939-м. Но убогой муравьевской архитектуре, конечно, не до реминисценций православной готики.
В учебнике истории жители Страдич и их решение 1915 года заслуживает отдельного раздела.
И сделать бы музей памяти тех событий в Страдичах, собрать памятки — они еще есть в семьях, хотя не везде уже понимают, что значат те или иные вещи, документы. И восстановить бы мост или паром через Буг в Кодень. И архитектура, и пейзажи надбужанских дюн. И это доброе упорство страчуков, и их дружность — те солидарность, общественность, упертость, которые пробудились через поколения в Маргарите Левчук.
Комментарии
Нет,надо влезть в чужой дом и все изломать,выселить,намотать свою вонючую колючую проволоку. А потом—«ой,а откуда у вас такая русофобия? А как же пушкин-кукушкин и хруст французской булки,медведи в кокошниках и горящие избы на конях с бабами?»