Kärcher производит современную бытовую и профессиональную технику для дома и сада — образец немецкого качества и совершенства. Минимойки, пылесосы, садовая техника, стеклоочистители, оконные пылесосы, гладильные системы и многие другие полезные устройства Kärcher значительно упростят вам жизнь. Вы приобретаете вещь однажды и долгие годы, пользуясь ею, получаете удовольствие. Будьте уверены: с техникой Kärcher у вас появится время, чтобы путешествовать и открывать Беларусь. Путешествуем вместе!
Леса намного старше человечества и обладают бо́льшим запасом прочности.
Леса выдержали шесть (а некоторые ученые говорят — тринадцать или девятнадцать) глобальных похолоданий, во время которых земля покрывалась ледяной толщей в несколько километров.
На заре истории (а под «историей» мы обычно подразумеваем историю государственных образований) сплошная пуща тянулась от Парижа до уральских хребтов. Культурные греки и римляне описывали Европу севернее себя как дикий девственный лес.
Остались ли в Беларуси сегодня нетронутые пущи? Из двух десятков заповедных лесов Беларуси, заказников, охраняемых природных территорий, в названии которых имеется слово «пуща», мы выбрали три: самую большую, самую известную и самую таинственную.
Налибокская: самая большая
Налибокская пуща, словно пэчворк, состоит из «лоскутков». В нее попали Деревнянская и Хотовичская пущи, а также множество урочищ. Общее название и восприятие ее как единого пространства закрепилось благодаря князьям Радзивиллам, которые еще в XVI веке выкупили Налибоки, а после скупали окольные леса, пока не завладели большей частью пущи.
Налибоки, как видно, стали «столицей» пущи, поскольку в местечке размещалась резиденция ловчего — того, кто от имени князя Радзивилла командовал целой армией подловчих, стрельцов, стражников, осочников (они сачылі — отслеживали звериные следы), бобровников, базантарников (они следили за дикими фазанами), бортников…
Но остались ли в нашей стране 500- и 800-летние деревья — большой вопрос, говорит заведующий лабораторией Института экспериментальной ботаники Национальной академии наук Максим Ермохин. Причем есть такой парадокс: чем в худших условиях дерево растет, тем больше у него шансов долго прожить.
А эффектным дубам в несколько обхватов, которые мы часто видим в поле, «всего» лет под триста. Например, дуб Якуб в Несвижском районе с диаметром ствола под три метра. Его просто распирает от сладкой жизни: растет в поле, под солнцем, на хорошей почве, а неподалеку еще и ферма, от которой дерево подпитывается.
Бур Пресслера
Правда, случается, что внутри здоровый с виду дуб может оказаться выгнившим и полым. Приходится кернить несколько раз, чтобы отыскать здоровое место с полным набором годичных колец.
Буквально напротив Боровиковщины, за Ислочью, находится урочище с бывшей усадьбой графов Тышкевичей. Но доехать туда на машине, если не форсировать реку, можно только в объезд через Ивенец и Сивицу.
Беловежская: самая известная
В этих заповедных лесах Ягайло вместе со своим двором пересидел свирепствовавшую в Польше эпидемию чумы, здесь заготавливали дичь для великого похода на Грюнвальд.
На протяжении всей своей истории пуща была статусно-княжеской, а впоследствии — королевской, царской и партийной собственностью, куда приезжали развлечься сильнейшие мира сего.
В советское время Беловежская пуща сперва была заповедником, а потом стала «заповедно-охотничьим хозяйством». Но охотиться здесь можно было только высшим руководителям. Рассказывают, что Леонид Брежнев любил охотиться на уток — и ради этого в пуще вырыли озеро Лядское. Но утки на нем селиться все равно не хотели. Тогда на Лядском создали специальную ферму по выращиванию уток, которых выпускали к приезду охотников…
Чтобы пуща жила, необходима вода. Когда мелеют реки и уходят на глубину грунтовые воды, лес реагирует не сразу, но изменения фатальны.
Например, результатом мелиорации и изменения климата стало усыхание в центральной Беларуси (и в Беловежской пуще) еловых лесов. Здесь проходит южная граница распространения ели, климатические условия не позволяют ей расти южнее, а потепление отодвинуло на север приемлемую для ели климатическую зону. Высохшие леса пришлось резать, а на их месте сажать новые.
Уровень грунтовых вод упал, снега стало меньше, талые воды быстро спадали даже еще зимой по спрямленным рекам и каналам, не успевая напоить пущу. В Беловежье начала усыхать ель, потом ясеневые леса…
Посаженный лес и натуральный лес — это две большие разницы.
Пуща — единый организм. Деревья со сплетенными под землей корнями и грибницами, подпитывают друг друга. Есть например такой феномен, как «живые пни», говорит Максим Ермохин. Ствол дерева сломался 20 лет назад, а на пне продолжают добавляться годичные кольца. Пень в этом случае «работает» как часть корня соседнего дерева.
Как это сделать? «В идеале — закопать мелиоративные каналы. Но это очень дорого. Поэтому экологи ставят на каналах плотины — земляные или с деревянным каркасом. Задача — сделать так, чтобы уровень рек поднялся вровень с землей, объясняет Виктор. Именно так в пуще возвращают осушенные ранее территории большому болоту Дикое.
А чтобы замедлить канализированные реки, их возвращают в прежние извилистые русла. Чем извилистее русло, тем больше влаги остается в почве. Старицы хорошо читаются на спутниковых снимках, особенно там, где не велось пахоты. Так повезло с малой речкой Соломенкой, которую экологи недавно вернули в прежнее русло. Но иногда приходится проектировать для реки новый путь: в старице ей может быть неуютно — там река протекала, когда была полноводной, а теперь в пущанских реках воды стало меньше.
В случае с рекой Наревкой экологи планируют сделать с помощью экскаватора в русле реки небольшие зигзаги, а дальше река пусть импровизирует — сама формирует свое русло.
Но прежде, чем на земле что-то прорыть, требуется два-три года на согласования и оформление документации. Программу ренатурализации — восстановления рек и болот — в пуще начали в 2013 году, а первые малые проекты были осуществлены только через три года.
Но экологи уже замечают, как на восстановленных территориях потихоньку меняется растительность, возвращаются птицы. Первыми на заболоченные места возвращаются кулики — бекасы и чибисы.
Туда залетают поохотиться большие подорлики (это можно зафиксировать, так как на некоторых из них надеты передатчики).
Да и зубров сейчас в два раза больше нормы, и те, которым не хватает питания в Пуще — идут в Пружанский район на поля.
Для парка одна из главных проблем — высокая плотность диких копытных из-за их интенсивной подкормки. Они не дают лесу нормально восстанавливаться, говорит Виктор. «Лес хоть немного сейчас вздохнул, когда диких кабанов покосили болезнь и преследование. Кабаны всё истребляли, даже гнезда съедали — считается, что это одна из причин, почему в пуще почти исчез глухарь. Оленей тоже много — это сильно мешает восстановлению леса.
В Беларуси около 60 тысяч гектаров, на которых осуществляются проекты по повторному заболачиванию. С особой охотой экологам отдают никому не нужные выработанные торфяники. После того как слой торфа срезан, там уже ничего не растет.
Самые старые в Беларуси деревья
Дендрохронология
По сосне, говорит Максим Ермохин, такие шкалы составлены до 990 года для Гродненской области. Для севера Беларуси — за 600 лет. Гомельщина исследована похуже.
Удалось датировать и дубовые бревна, которыми армировали валы древнего Мстиславля. Вся внушительная конструкция сгнила за тысячу лет, а дубовые венцы сохранились. Как показало исследование, срублены те дубы были в 1053 году, тогда как первое летописное упоминание о Мстиславле датируется 1136 годом.
Голубицкая: самая таинственная
Эта пуща на моренных холмах к юго-востоку от Глубокого не такая распиаренная, как Беловежская, и не такая пристоличная, как Налибокская.
Но в ее недрах, в лесном застенке (хуторе) Пуньки, родился Язэп Дроздович — ключевой белорусский художник начала ХХ века.
Дроздович сформировал «лицо» первых белорусских газет, узнаваемо иллюстрировал буквари, календари, первые книги стихов будущих классиков, которые широко шли в народ. Его увлекала астрономия — и целый цикл произведений художник посвятил жизни на других планетах. Его же собственная бесприютная жизнь была связана с голубицкими местами.
В Подсвилье прошли последние дни жизни Дроздовича: крестьяне нашли его лежащим без сознания на дороге зимой и отвезли в местную больницу.
Может, оно к лучшему: пешему яснее видятся пейзажи.
Угадывается даже что-то из запомнившегося в графике Язэпа Дроздовича.
Ближе к дороге — старая яблоня.
Справа заболоченный ручей, мосток над которым рисовал Дроздович.
Заросли орешника — еще один маркер былого жилья. В орешнике, словно затонувшие корабли, лежат черные стволы огромных лип.
Их не спилили — повалила, видно, непогода, когда закончился их древесный век. По тому, как липы росли, можно понять расположение строений в старых Пуньках — не они ли это кудрявятся в правой части рисунка?
Рядом с Пуньками — широкая вырубка. По пути таких попалось еще несколько. Может и правда, что лесов сейчас вырубается больше, чем раньше?
Санитарные рубки
Короед
Еще один фактор проявления последствий деятельности короеда — высокий процент сосновых лесов. Их в Беларуси 50% от общего объема.
Вырубки стали бросаться в глаза, потому что как раз сейчас дозрел лес, который активно высаживали в послевоенные годы. И второй момент: в 2015 году был принят новый Лесной кодекс, который существенно сократил размеры зеленых зон вокруг городов. Зеленая зона вокруг Минска, например, раньше простиралась до Логойска, а теперь — только до Боровлян.
Бывшие зеленые зоны активно стали вырубать. А люди идут в лес, на знакомые места, — и видят пни.
Именем Язэпа Дроздовича названа главная улица деревни Малые Довыдки — ближайшей к урочищу Пуньки.
Она переходит в полевую дорогу и выводит к кладбищу, на котором можно увидеть могилу художника. Она находится слева от входа, под высокими соснами. Барельефный портрет смотрит на пущу.
Через Голубицкую пущу можно проехать насквозь по среднего качества гравийке.
Редко где увидишь такое: прямо рядом попадаются то заболоченная чаща с выворотнями-чертями, то светлые сосновые леса с серебристым мхом.
Последняя деревня перед выездом из пущанского массива — Горново 1 Докшицкого района. Оказалось, что в ней всего два дачных дома с пасекой на аккуратно скошенной поляне. Очевидно, что люди здесь бывают только по выходным.
И сразу за хатами — буйство дикой природы. До таинственного озера Межужол, что совсем близко отсюда, никак не добраться по болотным кочкам и бобровым каналам-плотинам.
Казалось бы, человек потерял власть над этими просторами. Попропадали застенки-хутора, пущанские буды-хижины, лесные расцяробы-делянки. Однако за сто лет человечество научилось менять всё глобально. Меняется климат, целые гектары леса вырубаются и засаживаются. Да и неподступность озера Межужол и болот, которые его окружают и поят своей водою пущу, условна. К ним все ближе подбирается торфоразработка. С точки зрения воздействия на первобытный лес, это тоже самое, что вырубка. После нее пуща станет не той, какой была, — перестанет быть собою.
Каким видели лес наши предки?
Теперь же дуба лишь около 3,5%. Дуб был существенным предметом экспорта в Западную Европу, где дубравы исчезли с развитием мореплавания. Особенно ценились кривые дубы — они шли на шпангоуты для пузатых ганзейских судов.
Дубравы очень долго восстанавливаются. Нужно 300 лет, чтобы на месте вырубленной дубравы естественным образом выросла новая. Сначала вырастает береза, осина, потом — ель, впоследствии ель падает, перегнивает, распадается, готовя почву для дуба.
Если хотите сохранить старое дерево,
его нужно показать специалисту, чтобы оценил жизненное и аварийное состояние. Дуб трехметровой толщины может прекрасно зеленеть — соки идут под корой — и одновременно скрывать в себе выгнившее дупло, а потому и повалиться в первую же бурю под собственной тяжестью.
Самые старые в Беларуси лесные массивы
Пущи — наше первое путешествие с Kärcher к природным богатствам Беларуси. Впереди еще множество нехоженых троп, непроторенных путей. Так давайте путешествовать вместе!
Читайте также: Ружаны — дворец-феникс с белорусским характером. Не раз он возрождался после разрушений и пожаров
В статье использованы иллюстрации Depositphotos.com.
Каментары