Что остановит Путина, почему российские войска не штурмуют Киев и зачем разрушают Мариуполь — рассказывает украинский военный эксперт
Три недели Украина противостоит российскому вторжению. План Кремля, который предусматривал скорую победу, провалился. Однако российская армия планомерно разрушает украинские города, убивает мирных жителей и ровняет с землей инфраструктуру. Как дальше могут развиваться события, каковы шансы Украины на победу, когда война может закончиться, изданию «Главред» рассказал украинский военный эксперт Олег Жданов.
— Россия готовилась к блицкригу, но не сложилось, ее план А провалился. Если судить по поведению РФ и ее войск, то к чему Москва готовится теперь, какой у нее план Б?
— Россия пытается реализовать два плана параллельно.
Первый из них — продолжение наступления. Судя по позиции Лаврова на переговорах и по ситуации в Кремле, Путин всё ещё надеется, что ещё один удар, ещё один бросок - и они возьмут Киев, Мариуполь, и победа будет за Россией.
Второй план пытаются осуществить российские военные. Вообще, складывается впечатление, что политическое руководство РФ не владеет полной информацией и не представляет реальную военную картину, которая сложилась в Украине. Российские военные пытаются реализовать план перехода к обороне и закрепления на тех рубежах, которых они достигли на сегодняшний день.
— К чему, на ваш взгляд, сейчас сводятся задача минимум и задача максимум Кремля в этой войне? Чего он намерен достичь?
— Задача максимум Кремля в этой войне на сегодняшний день сводится к пробитию сухопутного коридора в Крым. Поэтому Мариуполь — это ключевой город и для России, и для нас. Нам нужно Мариуполь удержать, россиянам — взять.
Задача минимум — закрепиться на тех рубежах, которые есть на данный момент, и собрать хоть какой-то резерв для удержания этих рубежей.
— Закрепиться на рубежах… А дальше?
— А дальше торговаться. России уже сейчас нужна серьёзная пауза хотя бы на месяц-два, чтобы собрать необходимый резерв, обучить его, подтянуть, поставить в строй, перебросить войска.
Россия не остановится. Там и близко нет мысли, что надо отступать или капитулировать. Они хотят взять гарантированную паузу, то есть быть уверенными, что мы не будем наступать.
Пока Путин у власти, Россия ни на какие уступки не пойдет. Путин будет в пожарном режиме собирать боеспособные части, их осколки, комплектовать их кем угодно.
В Мариуполе ситуация дикая. Перед нашими позициями поле усеяно трупами, но россияне не хотят их собрать — они по трупам своих же солдат идут в атаку.
Они идут в лобовую, как в 1941 году, и пытаются забросать телами наши позиции. Я не говорю о гуманизме или хоть о каком-то здравом смысле. То, что вытворяют россияне, и то, какой ценой они готовы брать победу, за гранью человеческого понимания.
— Сколько, по вашему мнению, может продлиться горячая фаза войны?
— Сейчас лишь первый этап горячей фазы, и нам удалось остановить наступление. До кульминации мы еще не дошли.
Второй этап — когда нам придется переходить в контрнаступление. Вот тут и будет горячее всего, потому что вести наступательные бои намного тяжелее, чем оборонительные. Если будет подпитка противника резервами, то нам будет тяжело. Однако, если мы построим свое наступление более грамотно, сможем избежать больших потерь и немного облегчить себе задачу. Но горячая фаза войны ещё впереди.
— То есть те оптимисты, которые утверждают, что война закончится через пару недель, и Путин будет вынужден сесть за стол переговоров, очень преувеличивают?
— Да, такие прогнозы слишком оптимистичны.Впрочем, есть один вариант, при котором все может закончиться через пару недель — если кто-то в бункере ликвидирует Путина. Вот тогда в России будет новая элита, переходное правительство, какой-нибудь временный комитет спасения РФ… Тогда Россия может д оговориться с нами о том, что она полностью выводит свои войска с нашей территории, причем и с Донбасса, и с Крыма.
Такой вариант возможен, но его вероятность — 50/50. Путин понимает ситуацию, потому и прячется в бункере, никого к себе не подпуская.
Поэтому я бы не был столь оптимистичным. Освобождение территории Украины — это будет тяжёлый ратный труд наших Вооруженных сил.
— Хватит ли у России сил — и личного состава, и техники — для того, чтобы продолжать горячую фазу месяц или дольше?
— Думаю, да. По данным Центра оборонных стратегий, на территорию Украины вошло около 160 тысяч личного состава, четвертая часть (примерно 40 тысяч) — это не боевые части, а Росгвардия, ОМОН, СОБР, КОРД, то есть полицейская миссия. Они же рассчитывали на блицкриг и на то, что сразу придется устанавливать правовой режим РФ, как они сейчас делают в Херсоне, Бердянске и т.д.
То есть боевых частей на территории Украины около 120 тысяч. Если рассчитывать, что мы нанесли им до 30% потерь, т.е. порядка 25-30 тысяч, то боевых частей осталось ещё 80-90 тысяч. Это довольно большая цифра. Такие части реально могут оказывать сопротивление в позиционной войне.
Однако устойчивость их обороны будет зависеть от снабжения и подпитки ресурсами. Если говорить о ресурсах, то пока что Путин может поставлять лишь «пушечное мясо». Личный состав, который они будут завозить на грузовиках, автобусах для восполнения потерь — это действительно будет пушечное мясо, потому что эти люди если и пройдут военную подготовку, то ускоренную, то есть ать-два на плацу, пара выстрелов из автомата, вот уже и солдат. Каску на голову — и вперёд, в окопы.
Сколько Путин сможет так собирать толпу — сказать очень трудно. Это будет зависеть от настроений в самой России. Хотя потихоньку они там меняются в нашу пользу — антивоенная волна поднимается все больше и больше, потому что похоронок приходит все больше. Тел нет, а похоронки идут.
Так что наступает самая тяжёлая фаза войны — фаза продвижения наших сил вперёд.
— Может ли сейчас ситуация быть заморожена Россией? То есть может ли у нас образоваться, условно говоря, Приднестровье или Донбасс (в бо́льших масштабах) и замереть на годы?
— К сожалению, да, это возможно. Россия может прибегнуть к варианту заморозки конфликта.
Со времён первобытного человека никто не придумал третьего способа окончания войны, их только два — победа и поражение. Да и то, нет гарантий, что повергнутый враг через время не начнет собирать силы на новую войну…
Если мы опять подпишем какой-то меморандум, условно говоря, Минск-3, Донбасс-1 или Крым-1, это просто отложит войну на несколько месяцев. А следующая война будет намного кровавее и жёстче, чем нынешняя.
Именно поэтому нам ни в коем случае нельзя идти ни на какие уступки сейчас, иначе мы все проиграем.
— Города, которые подвергаются наиболее жёстким и частым обстрелам: Волноваха, Мариуполь, Чернигов, Харьков, Гостомель, Ирпень, Буча… Для чего Россия так упорно и планомерно пытается стереть эти города с лица земли?
— Россия применяет сирийскую тактику. На поле боя она боится с нами сражаться. Поэтому РФ решила утюжить города и убивать как можно больше мирного населения, чтобы оставшиеся люди вынуждали руководство страны идти на капитуляцию и мир любой ценой.
Поэтому наносятся удары по больницам, роддомам, коммуникациям… Целенаправленно стараются оставить города без тепла, света и воды, т.е. создать условия гуманитарной катастрофы.
— Много говорится о возможности использования Россией химического и бактериологического оружия — как вы считаете, может ли РФ пойти на их использование против Украины?
— К сожалению, может. Ядерный шантаж России не совсем удался ей не принес результатов ни захват Чернобыльской АЭС, ни захват Южноукраинской станции. Потому РФ ударилась в тему биологического или химического оружия. Возвращаясь к опыту той же Сирии, у России богатейший опыт применения подобного оружия.
Россия вполне может применить химическое и бактериологическое оружие, допустим, на Донбассе — в Луганске, Донецке или каком-нибудь другом населенном пункте, который контролирует РФ, чтобы обвинить в этом Украину. Но опять-таки это будет игра в одни ворота, даже больше — выстрел России себе в ногу.
На сегодняшний день вся мировая пресса аккредитовала столько своих журналистов в Украине, и они видят реальную картину и наши возможности, знают, что у нас нет химического оружия.
Но Россия упорствует и пытается навязать эти нарративы.
— Вы упомянули ядерный шантаж, к которому прибегает Россия. Как вы считаете, способен ли Путин нанести ядерный удар, или это просто запугивание?
— Нет, это не пустые слова. Вполне вероятно, что Путин нанесет превентивный ядерный удар. Такую угрозу нельзя сбрасывать со счетов. Впрочем, это будет уже крайняя мера. Путин прибегнет к этому тогда, когда будет понимать, что проигрыш не за горами.
Вспомните Гитлера весной 1945-го — он до последнего дня верил в оружие возмездия. Он считал, что, если его учёные сделают ядерный заряд, он тут же сбросит атомную бомбу на союзников и скажет им: «Сдавайтесь, я выиграл войну». Такой же самый расчет и у Путина.
Скорее всего, ядерное оружие может быть применено Путиным по какому-нибудь отдельно стоящему объекту НАТО как превентивный удар для запугивания. Однако это будет иметь страшные последствия, потому что НАТО ответит таким же превентивным ударом по территории России, по какому-нибудь российскому объекту где-то в глубине территории.
Один из способов предотвращения этого сценария — это нарушение вертикали управления, то есть команда от Путина до пусковой установки может не дойти, потеряться. На сегодняшний день это, к сожалению, самый вероятный сценарий предотвращения ядерной войны.
— Какова вероятность штурма Киева? Почему противник медлит, хотя давно это планировал?
— Проблема России как раз в том, что у нее нет достаточных сил для штурма Киева. Да и вообще, вопрос штурма Киева сейчас не стоит на повестке дня.
Для того, чтобы штурмовать Киев, нужно было все 120 тысяч солдат, полный состав боевых частей, вести на Киев. Это могло бы обеспечить полную осаду города, но не его штурм.
Россияне пытались продвинуться, чтобы взять Киев хотя бы в полукольцо. Но после дня, когда силы противника были разбиты под Броварами, и когда был восстановлен контроль над Гостомелем, даже такие попытки уже невозможны. То есть мы постепенно отодвигаем противника от Киева.
Если они не могут взять Киев в осаду, то о каком штурме речь? Сейчас на всех направлениях они будут окапываться и переходить к обороне.
— Удастся ли Лукашенко и Беларуси избежать официального вступления в эту войну?
— Раз Лукашенко летал в Москву — вряд ли. Лукашенко пытается прикрываться новой конституцией и говорить, что «такие вопросы с кондачка не решаются». 15 марта в Беларуси вступает в силу новая конституция, и Лукашенко пытается сослаться на то, что все будет решать народное собрание.
Беларусь активно мониторит ситуацию. Там больше 50% военных против участия в боевых действиях в Украине. Если они вклинятся в нашу территорию на Волыни, то там группировка наших войск достаточная, чтобы их разгромить.
Белорусские военные могут сделать так же, как российские срочники: либо разбежаться после первого боя, либо погибнуть, если они будут настроены решительно. Ведь белорусская армия никогда нигде не воевала, не участвовала ни в каких конфликтах.
Для нас участие белорусов — это, конечно, минус, но мы уже выдержим. Для нас это уже некритично.
— Переговорный процесс. Как вы считаете, может ли на данном этапе война быть остановлена переговорами? Уже говорится о том, что Зеленский готов встретиться с Путиным, и Путин вроде бы не против.
— Думаю, сейчас в такой встрече нет никакого смысла. Тем более, нет смысла встречаться один на один, потому что позиции сторон прямо противоположны. Если кто-то (или Путин, или Зеленский) пойдет хотя бы на йоту уступки, это будет проигрыш для него. Заморозка конфликта сегодня невозможна, потому что военная машина раскручена на всю катушку.
Что может быть на такой встрече? Зеленский предложит Путину сдаться, а Путин — Зеленскому?
Сейчас у Украины нет выбора — политический или военный путь. У нас один путь — военный. Пока мы на поле боя не начнём ковать свою победу, говорить о переговорном процессе невозможно.
Так что никакие компромиссы в данной ситуации невозможны. Любой компромисс с любой стороны будет считаться поражением.
Путин на компромиссы не пойдет — он поставил на карту свою жизнь. Любая уступка с его стороны — этого не поймет его окружение и просто съест его. Не физически, так политически. В бункере запрут и не выпустят.
Для Зеленского ситуация такая же. Он что, приедет в Киев и скажет, мол, пацаны, я договорился, мы немножко уступим? В таком случае его просто вынесут с Банковой.
Армия пошла в ход, и эту машину уже невозможно остановить. Без выхода на государственную границу этот процесс уже остановить нельзя.
Некоторые аналитики и эксперты у нас рассуждают о том, что, в принципе, в вопросах нейтралитета мы могли бы пойти навстречу… Это предательство и капитуляция. Если мы согласимся на нейтралитет, считайте, мы проиграли войну.
Когда мы выиграем войну, мы можем подумать о принятии закона, как в Швейцарии. Хотя оставаться нейтральными в центре Европы — это самоубийство. Имея две тысячи километров границы с РФ — тем более…
Потому что, даже проиграв, Россия будет собирать силы для следующего рывка. Вот увидите, когда мы победим, буквально через год-два новое руководство России будет строить всю политику возрождения России на том, чтобы отомстить Украине. Это имперская идеология, она там никогда не выветрится. Ее напалмом не выжжешь в России никогда.
— Тогда, получается, мы рискуем на годы и десятилетия застрять в состоянии, когда будем вынуждены ждать новой атаки со стороны РФ и новых ракетных ударов…
— Да, именно так. Такова наша судьба. Нужно или географически переносить страну, или жить, как живёт Израиль.
Украина должна стать наполовину армией, нация должна стать наполовину военизированной. Только такое усиление страны будет сдерживать противника, давая ему понять, что поход в Украину для него закончится очень плачевно. Это наш единственный шанс на спасение.
Комментарии