Чувствовал себя в «Матрице». Парень — о своей борьбе с шизофренией
Наш герой живет с шизофрений. Уже пять лет он находится в ремиссии и чувствует себя хорошо. Но в прошлом у него было несколько серьезных обострений, о которых не хочется вспоминать. Во время одного из таких периодов у парня начались галлюцинации, он слышал голоса. И это стало настоящей пыткой — от себя, как известно, убежать невозможно. Как жить, если у тебя шизофрения, что происходит за дверями психиатрической больницы? Onliner.by опубликовал его монолог.
Начало болезни. «Матрица»
Впервые залетел в «Новинки» в 2008 году, где мне поставили диагноз «шизофрения параноидная, непрерывный тип течения». Мне было 20 лет. Никто в нашей семье шизофренией не болел. Мои родители абсолютно здоровы. Я думаю, что причина болезни в том, что у меня была серия черепно-мозговых травм. Последнюю получил в 2007 году, когда попал в драку, после чего у меня начала ехать крыша. У меня началась паранойя. Я стал подозревать, что весь мир — это компьютерная игра, а я раб в этой игре. Что на самом деле добываю электричество, и мне не выбраться из этого рабства. Все было как в фильме «Матрица».
В таком состоянии проходил около года. Мне удавалось работать на заводе. И никто не заподозрил, что у меня были такие мысли. Наверное, потому что я был молодым специалистом, который пришел после колледжа. От меня не ждали много. Во-вторых, мне удалось не потерять связь с реальностью. Я продолжал общаться с людьми. То есть было ощущение, что все-таки нахожусь в реальном мире.
Было тяжело, не понимал, что со мной происходит. Боялся кому-то признаться, что я в какой-то виртуальной реальности, где добываю для кого-то электричество. Как сказала потом врач, мне повезло с тем, что я не потерял сон, потому что мог стать агрессивным. Во время обострения часто уходит сон, из-за чего мозг не восстанавливается. У меня была молодая психика, неиспорченный характер. Все это позволило избежать какой-то агрессии с моей стороны и сохранить связь с реальностью.
Конечно, родители переживали. По сути, им пришлось пойти на хитрость, чтобы отвезти меня к врачам. Во время обострения у меня появился страх мужского бессилия, или импотенции. Отец предложил: «Давай ты ляжешь в больницу. Я договорился с врачом, он тайно тебе сделает операцию — ты только ляг». Меня привезли в «Новинки». Другой человек, наверное, уже бы понял, где он оказался. А я в таком находился состоянии, что это место не узнал. Попал в отделение и говорю врачам о неотложной операции. Они, как в кино, мне подыграли. Спустя какое-то время, конечно, пришло понимание.
Второе обострение. Колдунья
После этого случая у меня было два серьезных обострения. По молодости хотелось выпить, погулять. Я не понимал всей опасности этой болезни. Мне врачи говорили: «Тебе надо спать побольше, не бухать». Но естественно, у молодых людей не получается вести здоровый образ жизни.
Я отказался пить лекарства из-за распития спиртных напитков и непонимания важности лечения. Это был 2009 год. У меня опять началась паранойя. Я начал подозревать маму и других домочадцев в том, что они ведьмы и колдуют против меня. Родители, когда увидели мое состояние, снова занервничали. Все продолжалось три-четыре месяца. К счастью, не дошло до агрессии. Я скорее оскорблял родных, грубил им. Мог маму назвать колдуньей. Закрывался от нее в комнате. Периодически выпивал.
В таком состоянии просто пропадает сон и желание что-либо делать. Кроме еды, ничего не хочется. Я бродяжничал, то есть приходил домой, только чтобы поесть и поспать. Представьте себе человека, которому ничего больше не надо, кроме как ходить по улицам и разглядывать городские пейзажи. Тогда я не понимал, что у меня началась эйфория. Родные умоляли, чтобы принимал лекарства, но я их не слушал.
В «Новинках» сдружился с одним врачом, когда находился с первым обострением. Поехал к ней просто поговорить, и она приняла меры: сразу же вызвала санитаров. Меня положили в стационар на месяц.
Третье обострение. Голоса
В 2010 году снова начал гулять и выпивать. Как и многим молодым людям, мне хотелось встречаться с девушками. Хотелось жениться. И тогда появились мысли о том, что мой диагноз может кого-то испугать. Я думал: «Как буду пить таблетки при жене? Надо скрыть свой диагноз и перестать принимать препараты». Потом врач объяснила, что это были навязчивые мысли, характерные для этого заболевания. Врачи, кстати, меня не обвиняли. Они говорили: «Мы тебя понимаем. Всем людям хочется насладиться молодостью».
После того как я перестал пить таблетки, у меня пропал сон, начались галлюцинации. В моей голове стали звучать голоса. Я боялся об этом кому-то рассказывать и был сильно напуган. Дотянул до осени и так затянул, что появилась тревога и панические атаки, причем нехилые.
О чем говорили голоса? В основном какой-то бред. Непонятные фразы, в которых слова не связаны между собой по смыслу. Но иногда казалось, что кто-то со мной вступает в диалог. Я думал, что это бес или ангелы-хранители. В основном говорили о моих грехах. Голос укорял, я не мог от него никак отделаться: «Ты грешник. Кота твоего кастрировали, а ты не смог его защитить». В принципе, я и сейчас с этим согласен. С животными надо быть гуманными, как и с людьми.
Ходил в церковь, молился — ничего не помогало. Спал по два часа в сутки. Мне снились очень красивые сны, как будто находился под наркотиками. Иногда, когда удавалось выспаться, голоса исчезали на пару часов, а потом мне снова становилось плохо, потому что думал, что во мне живет бес.
Я стал агрессивным. В поступках, к счастью, это никак не выражалось. Были плохие мысли. Мог кого-то проклинать. В этот раз уже понимал, что нужно себя спасать. Сам обратился к врачам, но меня определили в другое отделение, поскольку у меня была агрессия. Я считаю, что это было плохое отделение. Там меня продержали два месяца. Никакого эффекта от лечения не было. Меня выписали, и дома три месяца я пробыл в ужаснейшем состоянии. У меня усилились тревога и панические атаки. Было так плохо, что хотелось совершить суицид… Но к счастью, меня положили в нормальное отделение, где я пробыл пять месяцев. Был собран консилиум. Врач сказал, что, если бы попал к ним на месяц позже, уже не смог бы восстановиться, стал бы овощем.
«Новинки»
Как выглядит больница изнутри? Отделение похоже на обычную больницу с обычными палатами. Но есть дежурная палата, куда попадают люди, которым плохо, которые агрессивно себя ведут. Их привязывают. Иногда санитарам помогают привязывать человека больные. Его не бьют. Он просто лежит и успокаивается. Человеку плохо, ему таким образом помогают. Его могут отвязать, когда нужно сходить поесть или даже покурить. В дежурной палате находятся три дня, неделю, месяц… В зависимости от тяжести состояния. Я там находился месяц.
В «Новинках» мне предлагали электросудорожную терапию. Она проводится в несколько сеансов, как правило, под общим наркозом, то есть я засыпал и просыпался. Больно не было, никаких неприятных последствий тоже не было. Мне помогло: я вышел из больницы совсем другим человеком. Говорят, что во время такой терапии нейронные связи укрепляются. Единственное — было психологически неприятно, когда приклеивали электроды на голову.
Пациенты в стационаре ведут себя по-разному. Есть шумные больные, есть тихие. Были люди, которые в бреду находились, разговаривали сами с собой. Или творческие личности, которые сочиняли стихи, но в обостренном состоянии это плохо получается.
Конечно, в отделении есть некоторые правила. Например, нельзя пользоваться ножом, вилкой, мобильным телефоном. Входные двери без ручек, чтобы не сбежали тяжелые пациенты. Бывает, что человека привозят родители, сам он ничего не понимает. Поверьте, если бы не труд врачей, в городе начался бы зомби-апокалипсис. Я такого насмотрелся в отделении. Наверное, больше всего меня удивил человек, у которого были визуальные галлюцинации. Ему казалось, что по стенам ползают вампиры. Представляете, какой ужас. Бедный человек. Он орал, ему кололи очень сильные успокоительные. Но через неделю его поставили на ноги.
Кто попадает в клинику? В одном отделении (мы называли его «хорошим») было много молодежи. Возрастных пациентов только 30%. Там никто никого не обижает. Никакой дедовщины. Любая агрессия быстро пресекается. В «плохом» отделении, как я понял, находились в том числе заключенные, поэтому, естественно, случались перепалки, разбирательства. Но меня никто не трогал. Сказать к чести этих людей, они относились ко мне с уважением.
Пять лет в ремиссии
Сейчас я работаю в сфере услуг. На работе о моем диагнозе не знают. Если каждый день пить таблетки и соблюдать рекомендации врачей, наступает период ремиссии, когда у тебя нормальное состояние. У меня он длится уже пять лет. Если не пропускать прием таблеток, во всяком случае у меня сезонных обострений не бывает.
Важен сон, причем именно ночной, здоровый образ жизни. Нужно посещать психолога. Один раз в месяц общаться с психотерапевтом в психиатрическом диспансере на Бехтерева. Если пропустить сеанс, они будут звонить, потому что я нахожусь на учете. Врачи рекомендуют книги. Чтение даже приключенческого романа укрепляет нейронные связи в головном мозге. Также рекомендуют слушать хорошую музыку. Это элементарный способ дать своим мозгам работу. Многие больные этим пренебрегают, кто-то над этим смеется, но на самом деле это работает.
Есть некоторые ограничения при таком диагнозе. Например, нельзя водить машину, потому что у меня патология внимания. Как в народе говорят, путаю педали. Если чуть-чуть меня отвлечь, в прямом смысле слова будет авария.
Были попытки завести отношения с девушками, но далеко не заходило. Сказать по честности, обманывать не хочется. Не хочется скрывать свой диагноз от человека, к которому чувствуешь симпатию. Заводить семью не собираюсь. Нужно, чтобы у девушки была хорошая семья, где могли бы сказать: «Ты шизофреник, но мы тебя принимаем». Вы же понимаете, что такое редко можно встретить.
Есть ощущение, что не каждый человек может меня понять. Но в то же время я не могу сказать, что мне одиноко. У меня есть друзья, которые меня поддерживают. Очень помогают встречи, которые организуют клубный дом «Открытая душа» и центр «Открытый дом» Белорусского Общества Красного Креста. Родители стараются меня мотивировать, занимать чем-нибудь полезным, не давят на меня. Жить с таким диагнозом, когда есть поддержка родных, их внимание и тепло, несложно.
Комментарии
Че за колеса то?