Священник Кухта в рассказал каналу «Жыццё-маліна» об особенностях митрополита Вениамина, контрасте двух патриархов и своей работе в IТ

Лукашенко — кандидат в ад?

На такой вопрос священник сразу заметил, что он не Господь и не решает, кто спасется, а кто нет. Нужно также помнить, что христианство — это религия не справедливости, а любви и всепрощения. Отец Александр напоминает, что в Евангелии Господь говорит:

«Грех и богохульство прощаются людям; а против духа богохульство не прощается людям». (Евангелие от Матфея 12:31).

Вопрос, что это значит.

Отец Александр объясняет, что такое происходит, когда события переворачиваются с ног на голову. Когда зло называется добром, а добро — злом. Мир называют войной. «И вот это и есть кощунство против Святого Духа. Когда ты переворачиваешь картину мира. Вы говорите, что мир — это война.

И вот это не простится. И здесь в случае с Лукашенко у меня вопрос. Слушая его пропагандистов, какие-то его выступления, я понимаю, что та реальность, которую он строит, это реальность, в которой происходит попрание правды. Происходит кощунство против Святого Духа. И мы помним Евангелие, где сказано, что это не будет прощено».

Зачем Лукашенко бывает в церкви

Обращение Лукашенко к церкви священник объясняет политическими причинами. «Церковь — глубинная сила, которую можно и хочется использовать и через нее получить некую сакральную легитимность. Если она другим путем не получена, то она как бы должна быть сверху, от Бога.

Он приезжает в храм и использует его как трибуну для своих политических выступлений. Весь этот антураж должен работать на то, чтобы все видели, что Церковь с ним. Но по факту это просто использование религии в своих целях».

Священник считает, что это издевательство над религией, над белорусским христианством, трагедия которого в том, что все религиозные организации Беларуси, которые существуют легально, зависимы от государства.

«Они все находятся на поводке у государства. После 2020-го года он стал максимально коротким. Нужно рвать этот поводок, если мы хотим говорить о Христе, который есть Свобода».

Верит ли Лукашенко в Бога

По мнению отца Александра, как и все люди, Лукашенко «чувствует, что там что-то есть. У него по этому поводу есть дырка, которая болит. И он пытается ее закрыть. Но делает это очень простым способом. По сути, магией. Он ищет очень простые алгоритмы типа: я поцеловался с митрополитом, он со мной целуется, значит все нормально. Это не религия».

Возможно ли прощение за насилие

Относительно прощения тем, кто совершил насилие против другого, священник замечает, что прощение возможно. Но он больше бы обращал внимание не на то, насколько человек покаялся в содеянном, а на то, насколько он изменился: «Ты понял, осознал, изменился и больше к этому не вернешься. И по возможности ты загладишь ошибки прошлого. Это и есть покаяние».

Такой подход христианства не может нравиться тем, кто пострадал в 2020-м году. Но, как отмечает отец Александр, «христианство неудобная религия».

Почему пошел в волонтерский лагерь под Окрестина

Александр Кухта вспоминает, что под стенами Окрестина он оказался на третий день после выборов. «Проходят выборы. Три дня абсолютного хаоса, когда никто ничего не понимает. Всем очень страшно.

И я понимаю, что это — то место, где может найти свое применение священник. Потому что это место, где людям больно, и возможно я смогу принять на себя удар и просто каким-то образом его облегчить. Быть тем самым опиумом для народа. В смысле опиум как обезболивающее средство. Тогда пришло понимание, что этот стихийный лагерь под Окрестина — принципиально важное место.

Во время войны у нас, по идее, есть правила и законы войны. Они прописаны в международных документах. Есть зоны, которые не должны страдать от боевых действий. Во-первых, это больницы.

И вот Окрестина, если говорить о событиях 2020 года как о своеобразной войне, это та самая «точка мира», та самая больница, которая не должна страдать от огня. Я полюбил это место, понял, что его надо защищать, несмотря ни на что».

Священник вспоминает, что когда люди шли из центра города под стены Окрестина, он с волонтерами очень боялся, что выйдет ОМОН и начнет избивать людей и заодно снесет лагерь, и лагерь не будет иметь возможности вернуться. Поэтому они пошли навстречу и попросили сделать так, чтобы лагерь не пострадал. «Лагерь — это зона, свободная от боевых действий».

Об участии в панихиде по Роману Бондаренко и разговоре с митрополитом

Священник вспоминает, что помнит шок, который охватил всех, когда умер Роман.

В тот день, когда стало известно о смерти, священник нашел контакт его сестры, написал ей и предложил отслужить службу. На следующий день была небольшая служба во «Дворе перемен». Затем вместе с отцом Владиславом они служили поминальную службу.

Позже со священником разговаривал митрополит Вениамин. «Он принял мой аргумент, что я выполнял свой долг священника. Я был священником в том месте, где людям больно, там, где люди хотели видеть священника, там, где священник должен быть. Он это услышал, — вспоминает священник и добавляет:

Есть такая фраза: церковь вне политики. Она используется, чтобы заткнуть рты нежелательным. Ходить на Всебелорусское народное собрание — это, разумеется, «мы вне политики». Целоваться с чиновниками, фотографироваться с ними — это вне политики. А как только священник называет зло злом, добро добром, это уже все — «ты зачем в политику полез».

Сравнение двух патриархов

Священник считает, что фигура Константинопольского патриарха Варфоломея по масштабам больше фигуры патриарха Кирилла:

«К патриарху Кириллу нет доступа после официальной встречи. Там есть охрана, протокол. Патриарх Кирилл — это фантомный образ, на который ты посмотрел издалека, а касаться руками нельзя. У него нет человечности. Нет жизни. Христианской любви».

Отец Александр делится своими впечатлениями от пресс-конференции Константинопольского патриарха по итогам визита в Литву: «У него отличный английский язык. Он говорит очень просто и понятно. После сорока минут выступления он сказал, что мы можем подойти, если имеем какие-то вопросы, предложения, и что он привез всем подарки в связи с визитом в Литву. Это были крестики, четки, иконки».

О деньгах Церкви и деньгах для епископа

Отец Александр объясняет, что нет определенного для всех священников уровня зарплаты. Она зависит от конкретного прихода. Поступающие деньги распределяются на хозяйственные нужды, зарплату настоятеля и священников, хора, реализацию социальных проектов или помощь нуждающимся прихожанам.

По мнению священника, время больших денег для Церкви пришлось на 1990-е — начало 2000-х, когда она отстраивалась после 70-ти лет запрета. Сейчас у нее нет таких денег. Он называет три источника дохода: свечи и деньги прихожан, бизнес (спонсоры), большие проекты с участием государства.

Отец Александр отмечает, что проблема Православной церкви в том, что у нее очень непрозрачные финансы. Настоятель храма в Беларуси сегодня имеет возможность сам решать, куда направлять полученные от прихожан деньги: на хозяйственные работы, миссионерскую деятельность, благотворительность. А может купить себе «Мерседес».

И в принципе, отмечает священник, отследить эти деньги почти невозможно. Попытки ввести приходскую демократию, где средствами распоряжался бы приходской совет, в Беларуси крайне редки. И это частные инициативы священников на местах.

Кроме того, проблема непрозрачных финансов, по мнению отца Александра, в том, что приходы какую-то фиксированную сумму периодически платят в епархию.

Священник отмечает: «Церковная система похожа на феодальную. Мой епископ — мой феодал. Необходимо дружить с епископом. Нет системы защиты от епископа. Я должен ему нравиться. Поэтому у нас сложилась очень позорная практика давать епископу деньги в конвертах, когда он приезжает.

Так было с митрополитом Павлом. Приезжает какой-то кортеж, происходит торжественная служба. Для людей все очень красиво. В то время тайно настоятель дает митрополиту Павлу конверт с деньгами с благодарностью, что тот приехал».

Но священник вспоминает и другой пример, когда митрополит Вениамин приезжал в один из храмов в Минске на улице Матусевича и давал деньги потому, что храму они были необходимы. Храм занимается слабовидящими людьми. К 20-му году тот храм кормил бездомных.

Работа в IТ

По словам Александра Кухты, если бы он не пошел учиться в семинарию, то, как и его друзья по лицею БГУ, стал бы программистом:

«У меня всегда была какая-то боль, мне хотелось прожить альтернативную версию себя. Мне хотелось походить в офис, поработать в IТ. И в 2018 году я работал на одну контору, которая обслуживала криптосистемы. Я получил этот опыт. Прожил эту жизнь и понял, что жизнь свободного художника, священника мне нравится намного больше».

Однако отец Александр снова вернулся в сферу IТ в 2021 году. Но по другим причинам:

«Это была история абсолютного выгорания после 20-го года. Меня окончательно добила история с Игорем Лосиком. Она выжгла все. Я понимал, что, как священник, я на долгое время не способен дать ничего и мне необходима была зона безопасности. Это была попытка скрыться.

Я продолжал по выходным служить в храме, а пять дней в неделю ходил в офис. Война в Украине все изменила, и я уволился. Я понял, что отошел от шока выгорания предыдущего года и понял, что не смогу себя уважать, если не выступлю против войны. Поэтому, чтобы не подставлять контору, я ушел».

О митрополите Вениамине

По мнению священника, митрополит Вениамин — идеальный монах. «Возможно, его трагедия в том, что хороший монах стал епископом. Это разные роли. Епископ — администратор, монах — одиночка, который живет один и думает только о себе и о Боге».

Отец Александр подтверждает распространенный взгляд на митрополита Вениамина как на молитвенника и аскета:

«Он до сих пор, несмотря на то, что митрополит и технически может решить все свои проблемы с финансами и жильем, живет в Минском епархиальном управлении или ездит в свой монастырь в Ляды. Там у него домик из перестроенной бани. И ездит он на старой машине, на которой ездили митрополиты до него уже лет десять.

Ему все равно, как выглядит эта машина. Обратная сторона всей этой истории не знает, как работают деньги. Он не очень понимает, где и как их брать. Как устроена жизнь обычных людей. Потому что он монах».

Священник думает, что как человек, митрополит Вениамин хороший и классный как монах. «Но не каждый хороший человек способен быть хорошим епископом. Потому что быть епископом значит нести ответственность за большую организацию и быть прокладкой между давлением общества и государством. На это нужен талант. У него его нет.

Поэтому проект «митрополит Вениамин» получился идеальным для властей, а для церкви в целом — провальный»,

— считает отец Александр.

Отец Александр замечает:

«Если бы он стал митрополитом в, Например, году 2013-м, возможно это было бы золотое время для церкви. Потому что у него есть очень хорошее качество. Он практически не подавляет, умеет услышать и слушать, не уничтожать какие-то инициативы, даже если он их не понимает.

Проблема в том, что он стал митрополитом после выборов 2020-го года. В Беларуси государство из религии хочет сделать подпорку для собственной легитимности.

И в этом смысле, на мой взгляд, трагедия митрополита Вениамина в том, что он не оценил свои силы, не оценил время и не сумел выставить барьер между собой и государством. И по сути, сдался государству».

Почему убрали митрополита Павла

Отец Кухта подчеркивает, что версию о том, что митрополита Павла убрали из-за того, что он поддержал протесты, нельзя подтвердить.

«Никто не знает, за что его убрали. Но версия такая есть. Скандал с его уходом произошел в первые дни протестов. Была идея служить молебны на площади возле Кафедрального собора о сохранении мира и прекращении насилия.

Я помню, как на четвертый или пятый день митрополит Павел заходил в собор. Его остановили люди, начали просить организовать службы. В том числе люди спрашивали, как так вышло, что он первый поздравил Александра Лукашенко.

Он не хотел извиняться, но сказал что-то вроде: «Если вам от этого больно, то простите меня пожалуйста». Это не было прощение на всю страну. Тем не менее журналисты это разнесли как будто он отзывает свое поздравление обратно. И после этого у него, как мне кажется, начались проблемы», — делится своими наблюдениями священник.

Отношение к Светлане Тихановской

Александр Кухта подчеркивает, что ему не нравится критика Тихановской:

«Мы пытаемся заставить человека совершать подвиги. Она и так их совершает. И за это ей огромное спасибо. Она и так пошла путем, по которому никто другой не пошел. Это во-первых. Второе. Лучшее, что каждый из нас может сделать, это сделать сам. А не ждать, пока кто-то придет сверху и все это нам сделает. А мы, может быть, пойдем».

О слове «христианская» в названии партии Зенона Позняка

Священник отмечает, когда в названии какой-то политической партии возникает слово «христианская», то он напрягается, так как видит в этом попытку, как и в случае с Лукашенко (только наоборот) — опереть свою легитимность на церковь. Отец Александр призывает:

«Хватит использовать церковь в качестве инструмента. Церковь независимая, самобытная. Она говорит о Христе. А не используется всякими политиками чтобы продвинуть какую-то свою идею. Даже самую правильную. Церковь не для этого».

По мнению священника, это вредит в конечном итоге как политикам, так и церкви.

Читайте еще:

БПЦ запретила служить священникам Георгию Рою и Александру Кухте

Всякая ли власть от Бога? Разъясняет священник

• 59
• 0
• 7
• 7
• 5
• 5
• 19
• 0