Иосиф Середич: Если бы в 1995-м депутаты защитили «Народную газету», может, по-другому развивались бы события
Ушла эпоха. Бессменный главный редактор «Народной Воли» объявил, что покидает пост. С легендарным журналистом о белых пятнах в изданиях, «паркетных» корреспондентах и номенклатурной борьбе побеседовал Александр Стрижневич.
«В «Советскую Белоруссию» я попал благодаря Петру Мироновичу Машерову»
— Не все знают, что вы в свое время работали в «Советской Белоруссии» и возглавляли «Народную газету». Можете рассказать о тех временах?
— В «Советскую Белоруссию» я попал благодаря Петру Мироновичу Машерову. До этого я работал в «Сельской газете», где сложилась конфликтная ситуация с секретарем ЦК по сельскому хозяйству Виктором Степановичем Шевелухой.
Он поехал в Сенненский район, а это, считай, рядом с родиной Машерова. Нашел директора совхоза, который обвел его вокруг пальца. Шевелуха позвонил в «Сельскую газету», моему редактору Андрею Даниловичу Колосу, и сказал: «Срочно отправляй журналиста. Там сильный передовой опыт».
Я взял фотокорреспондента и специалиста из Министерства сельского хозяйства. И мы увидели, что никакого передового опыта и близко нет. Это был обман! Хитрый директор ввел в заблуждение секретаря, хотя тот был доктором сельскохозяйственных наук.
Когда я привез полосу не про передовой опыт, а критическую статью, которая называлась «Сплошная липа», началась вакханалия. Шевелуха хотел отыграться на мне, молодом журналисте. А я пошел в наступление и через второго секретаря, который вел вопросы идеологического толка (был такой Кузьмин), смог донести информацию до Петра Мироновича. Вопрос рассматривался на бюро ЦК и потом меня рекомендовали в «Советскую Белоруссию» на должность заведующего отделом сельской жизни.
Там я работал четыре года. Впоследствии стал заместителем главного редактора. Тогда газету возглавлял легендарный Александр Кондратьевич Зинин. Заместителем поработал один год, и меня направили в Академию общественных наук при ЦК КПСС. Два года учился на основном факультете и вернулся в Минск первым заместителем главного редактора «Советской Белоруссии».
А уже в 1990-м меня выбрали депутатом Верховного Совета. Кстати, выборы были честными. В Пинском округе было 13 кандидатов на один депутатский мандат, включая первого секретаря пинского горкома партии. Таким образом я завалил двенадцать соперников и стал депутатом.
В Верховном Совете в то время правили бал чиновники. Часть депутатов выбирали не по округам, а сами ветераны. Им была отведена определенная квота.
Так вот тогда я внес предложение об учреждении «Народной газеты» и журнала «Депутатская мысль». Газету я все-таки смог создать, а журнал так и не вышел.
— Интересно, что, отстаивая свою точку зрения, вы пошли в контрнаступление в ходе аппаратной борьбы с секретарем ЦК. Кажется, свободы тогда было больше. Действительно так?
— Я не помню, чтобы в то время за правду судили, чтобы за правду бросали в тюрьму, чтобы за правду выгоняли с работы. Но доказывать свою позицию приходилось нелегко. Вы представьте, что такое сцепиться с секретарем ЦК!
Кстати, статья «Сплошная липа» все-таки была напечатана.
— Кажется, сегодня это было бы невозможно…
— Отстаивать правду всегда трудно, но без этого невозможно, чтобы развивались нормальная жизнь, страна, общественное движение.
— В то время было понимание, что критическое осмысление действительности необходимо?
— Ну конечно! Журналисты не вылезали из командировок. Я прополз на животе, на коленях почти все районы страны, знал руководителей. Когда приезжал журналист «Звязды», «Сельской газеты» или «Советской Белоруссии», то первый секретарь райкома партии бросал все, чтобы встретиться, поговорить, узнать, с чем уезжает корреспондент.
Журналисты имели совершенно другой опыт! А не так, как сегодня некоторые наши паркетные коллеги, годами не выезжающие дальше кольцевой дороги. Это пропагандисты… И раньше пропаганда существовала, но мы жизнь знали не по книжкам и газетам, а непосредственно там, где она творилась.
«Я всегда служил объективной информации»
— Журналистика в Беларуси фактически стала сервисной профессией. Когда это произошло?
— Для меня журналистика — священная профессия, и я ей не изменил ни тогда, когда работал в районной газете, ни в республиканских изданиях, ни последние 28 лет в «Народной Воле». Я не служил и тогда коммунистической идеологии. Я всегда служил объективной информации. Моя задача была — увидеть своими глазами, услышать своими ушами и написать. Я никогда под диктовку не работал!
Что интересно, пытался один раз секретарь ЦК выкрутить мне руки — не получилось и у него.
— Когда появилась «Народная газета», это было интересное издание. Тираж, если не ошибаемся…
— …достигал 700 тысяч экземпляров!
— Одна из наиболее громких историй была связана с белыми полосами. Можете рассказать, что произошло?
— Вопрос решался всю ночь. Александр Федута, который сейчас в тюрьме, тогда был начальником идеологического управления Администрации президента. Он был отправлен в Дом печати, чтобы предотвратить публикацию критических статей.
А я сидел в своем кабинете в редакции и вел переговоры. Связался с Лукашенко. Попросил, чтобы он сам прочитал материал. Он: «Хорошо! Я направлю человека». Появился его ординарец и забрал текст.
Я и Федута ждали решения Лукашенко. Может, после двенадцати ночи прилетел человек: «Запрещено публиковать». Такая же команда постиупила в типографию. Поэтому газета вышла с белыми пятнами.
— Выглядело как протест. А почему не заменили каким-нибудь текстом?
— Если проблема решается наверху, то почему я должен ползать на коленях и менять публикацию, за которую я готов отвечать даже перед судом? Тем более, что это было ночью — в редакции почти никого не было. Но в первую очередь это была принципиальная позиция.
«Саша Лукашук должен быть благодарен, что я тогда не зачислил его в штат!»
— На тот момент в «Народной газете» был звездный состав журналистов. Как удалось собрать такую команду?
— Издание создавалось с нуля, на каждое направление я подбирал человека. На меня даже обиделся… Кто бы вы думали? Саша Лукашук, в тот момент бывший заведующим отделом в газете «Звязда». Он встретил меня, когда я уже сформировал команду: «Иосиф Палыч, ну что же ты меня не пригласил?»
А через некоторое время Саша выбился в Европе в звездный состав журналистов. Можете представить, что сейчас мы оба — пенсионеры. Только я имею 280 долларов, а он наверное — несколько тысяч. Он мне должен быть благодарен, что я тогда не зачислил его в штат!
— В начале 1990-х это было самое перспективное место для журналистов. Но за короткий срок газета потеряла авторитет. Как это получилось?
— Если бы «Народная газета» в 1995 году издавалась тиражом, как некоторые государственные газеты по 20-30 тысяч экземпляров, то и сегодня главным редактором, возможно, был бы Иосиф Павлович Середич.
Но издание читалось и формировало общественное мнение. А поскольку позиция редакции расходилась с точкой зрения новой власти, то, конечно, газета не понадобилась. Была найдена безосновательная придирка, чтобы выпихнуть меня с поста главного редактора.
Парламент не смог защитить ни свое издание, ни своего редактора. А потом не защитил депутатов, объявивших голодовку. Если бы депутаты защитили «Народную газету», может, по-другому развивались бы события.
— А были у них власть и сила, чтобы защитить?
— В том Верховном Совете чиновники варили кашу. Чиновники — это по большинству коммунистическая номенклатура, а рядом — ветераны-ленинцы.
Что такое фракция Позняка? Это всего 25 человек. Были еще депутаты, которые склонялись к демократическим позициям. Но нас было мало. Новая власть уже имела административные рычаги: кому пообещали должность, кому — иностранную командировку.
Короче, Верховный Совет в последний свой год не выдержал экзамена.
— Всю профессиональную жизнь вы посвятили печати. Почему?
— Кстати, мне предлагали разные варианты. Например, когда с должности главного редактора «Советской Белоруссии» ушел Александр Кондратьевич Зинин, а назначили Зиновия Кирилловича Пригодича, в тот же вечер мне позвонили из ЦК: «Срочно приезжай».
Там сказали, что я должен выйти на работу в аппарат Центрального комитета. По какому поводу? Меня хотели видеть в составе инспекторской группы. Я засмеялся и сказал: «С моим характером я могу поработать до обеда, а после обеда вы сами меня уволите».
А через несколько месяцев были выборы, где я победил. Таким образом я прошел в Верховный Совет и стал заниматься «Народной газетой».
«Какое главное слово? Народная»
— Как возникла идея «Народной Воли»? Почему произошел переход в оппозицию?
— Я без работы не пробыл ни одного дня. Как только 17 марта 1995 года появился указ Лукашенко об отстранении меня от должности главного редактора «Народной газеты», в тот же день председатель Верховного Совета Мечислав Гриб предложил мне перейти на постоянную работу в комиссию по гласности СМИ и правам человека.
Прошел месяц-другой, и я решил: Верховный Совет — не вечный. Каденция его вот-вот заканчивается. Тогда я за один день с помощью министра культуры и печати Анатолия Ивановича Бутевича зарегистрировал «Народную Волю». Сегодня это было бы невозможно.
— Сейчас «Народная Воля» — громкий бренд. А как родилось название?
— Смотрите. Есть «Народная газета». Поставьте тире и напишите «Народная Воля». Во-первых, какое главное слово? Народная. А во-вторых, название по-белорусски и по-русски звучит одинаково. Самое важное было создать прообраз «Народной газеты».
Чиновники считали, что это бэнээфовская газета. А я отвечал: нет. Это издание Верховного Совета. Но оно давало возможность высказываться всем. Пожалуйста, спорьте, выясняйте, участвуйте в дискуссиях.
А то, что Зенон Станиславович (Позняк — Авт.) со своими сторонниками использовал такую возможность активнее, это неоспоримый факт. Однако я же не мог стать и сказать: запрещаю!
Однажды, когда я пытался его убедить, что в статье о русском империализме нужно сделать две-три небольшие правочки, он был против. Я настаивал: могу ли использовать редакторское право? Он ответил: «Тогда завтра утром я использую депутатское право и поставлю вопрос о твоем увольнении». У меня были и с Позняком такие стычки, и с другими.
— Известно, что оба издания имели влияние на чиновников, политиков, других представителей власти.
— Конечно. Если редактора газеты Верховный Совет держал на трибуне два дня с тем, чтобы отстранить меня от должности. Так как считали, что мы продвигаем поздняковские позиции.
И когда Валерий Тихиня, возглавлявший коммунистическую группировку в парламенте, увидел на табло, что меня не удалось снять, он на весь зал крикнул: «Импотенты!» Стукнул дверью и выскочил.
А реакция на «Народную Волю» была уже другой. Сегодня печатается в Минске, завтра — в Вильнюсе, послезавтра — в Смоленске. Вот как было. Они же не могли пригласить меня на какое-то заседание и два дня держать на трибуне. Включались административные рычаги. Были такие одиозные фигуры, как Виктор Кучинский, Владимир Заметалин, Иван Пашкевич.
На сегодняшний день я заслужил, чтобы просто отдохнуть. Я больше 30 лет не был в отпуске. Максимум получалось, чтобы развеяться, — пять дней.
— Что будете теперь делать?
— Пусть этот вопрос пока останется без ответа. Я его знаю, но не буду объяснять.
Комментарии