«Кто всех удивил, так это Придыбайло». Один из бывших руководителей студсоюза БГУ рассуждает о закрытии организации

О том, чем были недовольны власти, «Нашай Ніве» рассказал человек, работавший в то время в системе идеологии БГУ. Он отметил, что активисты университета осенью 2020 года вели себя совсем не так, как того ожидала администрация.

«В ноябре в БГУ приехала Наталья Кочанова и встретилась с активом студенческих организаций. Тогда молодежь еще не была до конца запуганной. Студенты задавали Кочановой неудобные вопросы, а глава Совета Республики не могла найти, что ответить. На острые вопросы она говорила что-то вроде «Лукашенко-наш президент, он самый лучший. Никого лучшего найти невозможно». Ей в ответ задают другой вопрос, а она просто сидит, краснеет и начинает по кругу рассказывать о том, что Лукашенко действительно победил, а протесты — это работа спецслужб Запада».

Собеседник отмечает: это была далеко не единственная «вина» студсоюзовцев. Несмотря на то, что официально студсоюз никак не поддержал студенческие протесты (ведь руководство вуза четко дало понять: в этом случае последствия будут очень серьезные), втихаря студсоюзовцы собирали деньги на помощь репрессированным. А еще они принципиально отказывались участвовать во всевозможных ябатингах и не хотели создавать массовку для иллюзии поддержки режима Лукашенко.

Простить такое им не могли, считает собеседник.

«Была поставлена задача или объединить все студенческие организации, чтобы их было легче контролировать, или уничтожить», — говорит идеолог.

Поэтому в 2023 году в 26-летней истории студсоюза БГУ поставили жирную точку.

О студсоюзе БГУ «Наша Ніва» поговорила с одним из его бывших руководителей, который стоял во главе организации в прежние годы. Тот утверждает: студсоюз был не какой-то искусственной организацией — он являлся полноценным общественным объединением, которое раздражало администрацию своей относительной независимостью.

«Скажем так: БРСМ — это была организация-любимчик, потому что там люди полностью подчинялись, делали то, что скажут, и не задавали неудобных вопросов. Кстати, БРСМ в БГУ в свое время возглавлял Сергей Клишевич, который сейчас депутат Палаты представителей Национального собрания. По нему было всегда понятно, что он карьерист — действительно Сергей был готов сделать все и даже больше, чтобы достичь своей цели».

Собеседник подчеркивает: нельзя сказать, что студсоюз воспитывал оппозиционных лидеров, а все активисты были людьми вне системы. В студсоюзе подчеркивали, что они хотят быть как можно дальше от политики. Но администрацию БГУ раздражало даже то, что студсоюзовцы были более свободными людьми.

«Мы делали все, чтобы не стать похожими на БРСМ. Студсоюз был альтернативой для студентов. Мы не любили формат организации, в которой все так неинтересно — а особенно, конечно, их политические моменты. Студсоюз не делал каких-то «патриотических» проектов — ведь это не то, что интересует молодежь. Тем более, тот испорченный патриотизм, который продвигает БРСМ — это же не о любви к Родине, а об идеологии. Мы даже между собой шутили, что человек, который поступил в БГУ и пошел в БРСМ — это точно не наш активист. Среди наших друзей почти не было бээрэсэмовцев. Были единичные случаи, когда студент был и там, и там».

Парень говорит, что студсоюз не занимался такими вещами, как сбор массовки для очередного хоккея. Быть относительно независимыми позволяло то, что организация имела юрлицо и не брала деньги на проекты в БГУ: наоборот, студсоюз платил университету за аренду помещения, коммунальные услуги.

Как председателю студсоюза, парню в какой-то момент руководство БГУ предлагало добровольно закрыть организацию: говорили, что всем так будет легче — не надо будет какие-то бумажки в Минюст носить и думать, где деньги найти. Но получили отказ.

«Мы принципиально не собирали деньги с членов студсоюза, искали финансирование у партнеров и спонсоров. На моей памяти БГУ никогда не выделял нам финансы. Поэтому в своих проектах мы были относительно свободны. Конечно, условно говоря, мы не могли отпраздновать что-то под бчб-флагом. Но мы не считали, что обязаны делать какие-то отчеты руководству университета. Часто происходило, что мы что-то сделали, а потом уже к нам прилетали вопросы, как так получилось и кто разрешил».

Активист соглашается с тем, что фактически они занималась только образовательными программами и развлекательными мероприятиями, вопросы защиты прав студентов практически не поднимались.

«Иногда к нам обращались студенты, которые хотели снизить оплату за обучение или получить общежитие. Так, если они были активистами, мы действительно могли дать письмо с рекомендациями. Буквально несколько раз обращались те, кому грозило отчисление. Я помню, что как-то спорил с деканами и замдеканами факультетов и говорил, что студент имеет право на еще одну пересдачу. Но таких случаев действительно было немного».

Собеседник вспоминает, что когда-то ему писали из объединения белорусских студентов — просили, чтобы студсоюз поддержал организацию, которая борется за права студентов, но он отказал:

«Я всегда говорил, что студсоюз не политическая организация. Понимаю, что сейчас читатели «Нашай Нівы» раскритикуют меня в комментариях и скажут, что во многих странах исторические события происходили благодаря студентам, но действительно студсоюз БГУ был организацией немножко о другом. Никто не запрещал каждому делать свой выбор вне организации. Даже для меня было нормально, что мои взгляды — это мои взгляды, а студсоюз — это студсоюз. Я никогда не скрывал того, что не поддерживал власти».

Парень говорит, что в то время, когда он еще возглавлял студсоюз, у него на аватаре во «ВКонтакте» было фото с БЧБ-флагом. Из-за этого его вызвали в управление воспитательной работы с молодежью БГУ.

«Было несколько разговоров, после которых у меня руки тряслись и почти слезы лились, так как на меня давили: «Ты лицо студенчества, ваша организация — часть БГУ, ты не имеешь права так позиционировать себя в социальных сетях». Но фото я не убрал. Возможно, это тоже было причиной того, что мне начали предлагать закрыть студсоюз».

Но в разные времена членами организации были самые разные люди. Среди активистов студсоюза была и Светлана Исаенок — будущая невестка Лилии Ананич (бывший министр информации, а ныне депутат Палаты представителей Национального собрания). Светлана возглавляла пресс-службу студсоюза. В 2020 году она как журналистка «Советской Белоруссии» с восторгом писала о провластных автопробегах, а теперь вместе с Муковозчиком ездит по школам.

Активист говорит, что членом организации был и Костя Придыбайло, который стал пропагандистом на Russia Today.

«Честно говоря, вот кто-кто, а он всех удивил. По человеческим качествам Костя очень хороший человек. Окончив университет, он какое-то время работал в БГУ в отделе культуры. Придыбайло был ведущим различных мероприятий. Костя мог себе позволить пошутить со сцены на различные крамольные темы — у него было много вольностей в высказываниях. За это иногда вызывали в администрацию БГУ.

Я не знаю, что с ним случилось. Он всегда был прогрессивным человеком, который против подчинения кому-то. Жизнь Кости изменилась, кажется, году в 2015-м, мне сложно сказать, что на это повлияло».

Собеседник подчеркивает, что студсоюз — это гораздо больше, чем эти два человека. И не надо делать какие-то выводы по ним. Были же и те, кем можно гордиться. Например, Никита Найденов, который был политзаключенным, написал гимн студсоюза БГУ.

«Очень жаль видеть то, что сейчас происходит с БГУ. Мне кажется, такой организации, как студсоюз, даже лучше на какое-то время прекратить существование, чтобы впоследствии вернуться с высоко поднятой головой. На самом деле, странно, что студсоюз только сейчас ликвидировали, так как он имел влияние на молодежь. Это жертва времени, но очень логичная».

• 14
• 0
• 1
• 4
• 3
• 29
• 15
• 0