«Я вырвался из ада». Украинский военный рассказал Би-би-си о боях за плацдарм на левом берегу Днепра
Один из украинских военнослужащих, принимающий участие в боях, рассказал Би-би-си о том, как солдаты ВСУ пытаются удерживать плацдарм на левом берегу Днепра, несмотря на превосходство российской армии в огневой мощи и живой силе.
Несколько сотен украинских военных уже несколько недель сражаются на участке левобережья в районе села Крынки в Херсонской области. Они сумели взять его под контроль в ходе контрнаступления, которое ВСУ начали полгода назад. Собеседник — один из тех, кто воюет в районе Крынок под постоянным огнем российской армии. Его имя не называется.
Его слова свидетельствуют о напряжении, нарастающем по мере того, как российское вторжение в Украину приближается к своему второму году.
Представители украинской армии заявили Би-би-си, что по соображениям безопасности не комментируют ситуацию в районе, о котором идет речь.
Слова украинского военного выделены в этой статье жирным шрифтом.
Вся передовая под постоянным огнем россиян. У меня на глазах затонули лодки с моими побратимами, они остались навсегда в Днепре.
Мы с собой берем на тот берег все: генераторы, топливо, еду. Для того чтобы держать плацдарм, нужно всё и много, но снабжение сюда не было спланировано.
Мы думали, что после того как зайдем, враги убегут и дальше мы будем спокойно переправлять все необходимое, но так не произошло.
Когда мы переправились на тот берег, враг нас ждал. Россияне, которых нам удалось захватить, говорили, что о нашей высадке их предупредили заранее, так что враг знал, куда стрелять. Летело по нам все, что можно: накрывали из артиллерии, минометов, огнеметов. Я думал, что никогда оттуда не выберусь.
Однако несколько сотен украинских морских пехотинцев сумели окопаться в этом районе — частично в этом им помогла артиллерия ВСУ, расположенная на более высоком правом берегу Днепра.
Река разделяет оккупированные Россией и подконтрольные Украине части юга Херсонской области.
Президент Украины Владимир Зеленский говорил о хороших перспективах этого наступления, называя его началом чего-то большего.
В своей воскресной сводке Генеральный штаб ВСУ сообщил, что украинцы удерживают занятые позиции на левом берегу Днепра и наносят «огневые удары по тылу врага».
Однако рассказ собеседника Би-би-си свидетельствует о том, что правительство Украины и ее генералы по-разному оценивают ситуацию на войне.
Главнокомандующий ВСУ Валерий Залужный в ноябре сказал в интервью журналу Economist: «Так же, как во время Первой мировой войны, мы достигли уровня технологий, который заводит нас в тупиковую ситуацию. Глубокого и красивого прорыва, вероятнее всего, не будет».
В офисе президента Зеленского тогда быстро раскритиковали заявления генерала Залужного и заявили, что патовой ситуации на поле боя нет.
Мы все время сидели под обстрелом. Все дороги и пути заминированы. Россияне не могут все контролировать, и мы этим пользуемся. Но их дроны висят в воздухе постоянно, они готовы стрелять постоянно, готовы стрелять сразу же, как только увидят передвижение.
Снабжение было [нашим] самым слабым звеном. Россияне за этим следили, и становилось все труднее.
Особенно не хватало воды, хотя что-то переправляли на лодке или дронами.
Мы сами дозакупали генераторы, зарядные банки, теплую одежду. Сейчас наступают холода, и будет только хуже. А поскольку реальная ситуация тут замалчивается, то никто ничего менять не будет.
Никто своих целей не знает. Много кто считает, что командование нас просто бросило. Ребята считают, что в наших высадках [на левом берегу] политического значения было больше, чем военного. Но мы просто делали свою работу и не углублялись в стратегию.
Нет сомнений — новый плацдарм ВСУ заставил россиян передислоцировать часть войск с других частей фронта, в том числе с хорошо укрепленных оборонительных позиций в Запорожской области, где Киев надеялся на более быстрый прорыв.
Недавно Русская служба Би-би-си поговорила с некоторыми российскими военными, которые защищают левый берег Днепра в районе Крынок. Они говорили, что отправляться в этот район — это «самоубийство», рассказывали о больших потерях и о том, что не могут вытеснить украинцев.
Тем временем украинские военные говорят, что пытаются нарушить российские линии снабжения и заставить отступить от реки, чтобы защитить гражданское население от обстрелов.
Все это означает, что под интенсивным огнем — как российские, так и украинские военные.
В основном все потери у нас были из-за ошибок: не туда полез, не там вылез, плохо спрятался. Если кто-то затупил, то прилетает сразу из всего.
Но спасибо нашим медикам: если раненый до них доехал, то спасут. Они у нас вообще боги, титаны. Но мы не можем вывезти погибших. Это очень опасно.
Очень много потерь сейчас наносят врагу наши дроны и артиллерия. Пленных брали один раз, но куда их потом деть, если нам своих переправлять нет возможности?
Так же, как и на других участках фронта, эта операция переросла в войну на износ. Россия отправляет на фронт новые силы, привлекая в армию помилованных заключенных и мобилизованных, а Украина с большим трудом находит военнослужащих, в которых так нуждается.
Недавнее расследование Би-би-си установило, что с начала полномасштабного российского вторжения из Украины бежали около 20 тыс. мужчин, которые таким образом пытались скрыться от призыва.
Тут должны были высаживаться несколько бригад, а не роты. Людей не хватает.
Люди нужны, но обученные, а не те, кто сейчас. Есть такие, кто прошли обучение в течение [всего] нескольких недель и успели только несколько раз пострелять. Это просто кошмар. Еще год назад я бы не стал такого говорить, но сейчас, извините, уже край.
Все, кто хотел прийти на войну добровольцем, уже давно пришли. Никакими деньгами уже не заманишь. Сейчас к нам идут те, кто не успел убежать от военкомата.
Вы будете смеяться, но среди морпехов есть ребята, которые не умеют плавать.
Село Крынки превращено в руины.
Повторить прошлогодний сценарий, когда был освобожден Херсон и большие районы Харьковской области, пока не удалось. Вместо этого украинские приобретения ограничиваются небольшими участками опустошенной и покинутой земли.
Это делает все труднее задачу президента Зеленского, который пытается заручиться долгосрочной политической поддержкой Запада.
Но несмотря ни на что, собеседник, солдат украинской армии, скоро снова отправится в бой.
При мне в одного из моих побратимов попала мина, меня контузило, а от него осталась только каска.
Можно сказать, что я вырвался из ада. Хотя те, кто нас менял, попали в еще больший ад.
Скоро я снова должен идти на левый берег.
Комментарии