Какими могут быть последствия возвращения Трампа для России, Украины, Беларуси? Объясняет американский политолог

— После промежуточных выборов 2022 года высказывалась мысль, что преимущество республиканцев в Палате представителей не изменит политику США относительно Украины. Но Трамп еще не президент, и неизвестно, будет ли, а эта политика уже изменилась. Почему? Что не было учтено в гипотезах 2022 года о том, что до президентских выборов она не изменится?

— Дело в том, что республиканскую фракцию рассматривали как единое целое. Но именно тот факт, что у республиканцев оказалось минимальное преимущество над демократами в Палате представителей, резко усилил власть Трампа и трампистов, поскольку все члены Республиканской партии должны солидарно голосовать за определенное решение.

Потеря даже нескольких голосов приводит к неуправляемости фракции республиканцев. На данный момент соотношение — 219 республиканцев на 213 демократов, и это, по сути, значит, что если два-три человека уходят, то решение провести нельзя. Это сделало спикеров — сначала Кевина Маккарти, а теперь Майка Джонсона — полными заложниками трампистов.

Сама фракция в Палате представителей разделена примерно наполовину: половина — традиционные республиканцы, и половина — трамписты. Из этих вот трампистов (около 100 человек) где-то человек 10 — непримиримые, которые ни на какие компромиссы не идут ни с демократами, ни с руководством своей фракции.

Поэтому спикер, на данный момент Майк Джонсон, знает, что он мог бы провести решение по Украине за счет голосов демократов и части республиканцев, но если он это сделает, он совершит политическое самоубийство, потому что крайние трамписты, назовем их так, тогда его утопят.

Они проголосуют против него, и Палата будет снова без спикера. Поэтому то, что воспринималось как очень большой успех демократов во время выборов 2022 года, то, что они сохранили контроль над Сенатом и почти получили половину мест в Палате представителей, на самом деле было победой трампистов.

Трамп всегда занимал очень жесткую позицию и в отношении Украины, и в отношении Зеленского. Он считает, что США должны разыгрывать российскую карту, то есть пытаться прежде всего ослабить Китай, а потому иметь какие-то отношения с Путиным. Но, помимо этого, это вопрос и тактики. Украина в данной ситуации оказалась заложницей американских внутриполитических и даже внутрипартийных ссор.

Павялічыць

— Если Трамп станет президентом — как может измениться политика США в отношении войны и России? Трамп не даст денег Украине, он согласится признать при Путине определенные украинские территории? Так?

— Думаю, что политика относительно Украины станет более жесткой. Объем помощи будет уменьшен, и деньги пойдут только на военные нужды, то есть, никакой финансовой помощи с возмещением бюджетных потребностей Украины.

Но в целом политика, как ни странно, продолжится. Современная политика основывается на стратегических интересах США, и есть понимание того, что Трамп сейчас играет тактическую игру. То есть это не столько об Украине, сколько о его власти, его способности проводить свой курс, который отличается от курса Байдена.

47 миллиардов долларов — это непосредственно военные нужды, военная помощь, и около 14 миллиардов — это другие вопросы, включае поддержание украинского бюджета. И думаю, что вот если бы Трамп пришел к власти, эти 14 миллиардов были бы урезаны, были бы выставлены жесткие условия в отношении использования этих средств, отчетности по использованию. Но все равно военная помощь была бы выделена, ведь как только человек приходит в Белый дом, какую бы риторику он до этого ни демонстрировал, он начинает думать и о стратегических интересах страны.

Одно дело — саботировать политику президента, сидящего в Белом доме, и совсем другое дело — думать о результатах своей политики и о воздействии этой политики на твою популярность. Поэтому думаю, что ирония в том, что в общих чертах политика бы сохранилась, помощь бы восстановилась, но на более жестких условиях.

Трамп говорит, что деньги можно давать, но это не должны быть какие-то гранты, это должны быть кредиты, которые нужно возвращать и, возможно, получать под залог каких-то объектов на территории Украины.

— Трамп говорил, что может очень быстро добиться мира в Украине. Это звучит как гипербола, мягко говоря. Но если это и реально, то представляется, что только с территориальными уступками со стороны Украины. Трамп на это готов, он говорит фактически об этом?

— Думаю, что да. Но думаю, что, скорее всего, формулой будет сохранение Россией контроля над Крымом.

Скорее всего, также сохранение контроля и распространение контроля на всю территорию Донецкой и Луганской областей в административных границах Украины. Но, возможно, будет произведено давление на Путина с тем, чтобы он ушел из Запорожья и Херсонской области. Но это, конечно, в определенной степени становится гаданием на кофейной гуще.

Трампу потребуется достичь какого-то компромисса, продемонстрировать, что он может реально получить результат. Он будет говорить, что он миротворец, который надавил на Путина и заставил его пойти на какие-то решения. Но какова будет эта формула, будет определяться даже не столько Трампом и его желаниями, сколько ситуацией на поле боя.

То есть тем, где на тот момент (а это конкретно 20 января 2025 года, когда президент США вступает в должность) будут находиться и российские, и украинские войска.

— Отношения США с Беларусью — в значительной степени производная от отношений Вашингтона и Москвы. Если при президенте Трампе изменится политика в отношении России, то какой будет ее белорусская производная?

— Когда мы обсуждаем внешнюю политику, прежде всего нужно помнить, что Трамп — это классический реалист. До него самым реалистичным президентом в академическом и политическом смысле был Ричард Никсон.

Как мы знаем, Никсон пошел на сделку с Китаем, чтобы ослабить Советский Союз. Советники Трампа, прежде всего Стив Бэннон, говорят, что нужно пойти на сделку с Путиным, чтобы ослабить Китай. Это ключевой вопрос.

Политический реализм подразумевает, что вас совершенно не волнуют такие вещи, как мораль, как идеология. Вы исходите только из силовых понятий и делаете то, что вам выгодно. Политика Трампа во многом будет определяться этим.

Его совершенно не волнует, какой политический режим в определенной стране. Его волнует, выгодна ли для США, с его точки зрения, эта страна и нужен ли какой-то диалог с ней. Поэтому те препятствия, которые есть для диалога с Лукашенко как у европейцев, так и у Байдена, будут малосущественны для Трампа.

И, естественно, он будет стремиться как-то разыгрывать и белорусскую карту, в том числе и против России. И, зная и подходы, и политические методы Лукашенко, конечно, можно исходить из того, что он с удовольствием вернется к роли некоего позиционного игрока, который маневрирует между различными политическими центрами силы.

— В политике США по отношению к Беларуси всегда важной составляющей было желание Америки уменьшить влияние России на Беларусь. Трампу-президенту это будет интересно?

— Думаю, да. Думаю, что Лукашенко оказался в неприятной для себя ситуации, когда он стал заложником Путина в связи с Украиной, в связи с санкциями, и до этого, конечно, в связи с выборами. И думаю, что Трамп обязательно предложит ему снова роль какого-то посредника, игрока, который что-то может получать за независимость или, скажем так, гибкость своих действий.

И думаю, что ситуация будет развиваться именно в этом направлении, если, конечно, Трамп окажется в Белом доме.

— При администрации Байдена была налажена коммуникация между американскими властями и демократическими силами Беларуси, названная стратегическим диалогом. О ее содержании вы говорили в интервью Свабодзе. Сохранится ли этот диалог при Трампе-президенте?

— Да, она сохранится, и каналы помощи тоже сохранятся.

— Мы больше говорили о Трампе. Но допустим, что президентом будет переизбран Джо Байден. По умолчанию предполагается, что он в этом случае будет продолжать политику своей первой каденции. А так ли это? Ведь и Байден может начать проводить другую политику.

— Это возможно. Обычно, когда президент переизбирается на второй срок, происходит большая смена его команды.

Уже в эти годы президентства Байдена произошли очень серьезные изменения. Ушел руководитель аппарата Белого дома Рон Клейн, который был очень близок к нему. Ушла Сьюзан Райс, которая играла ключевую роль и при Обаме, и при Байдене, хотя при Байдене она переключилась на внутреннюю политику.

Возможно, и сейчас произойдут какие-то серьезные изменения. При этом важен не только результат президентских выборов. Важен новый баланс и в Сенате, и в Палате представителей.

Возможно, что Байден, если будет переизбран, будет исходить из необходимости обеспечить свое место в истории. А значит, достичь каких-то ключевых внешнеполитических результатов. И это может вызвать пересмотр политики в определенных регионах.

Постарается он усилить военную поддержку, скажем, Украины или, наоборот, будет подталкивать Зеленского к какому-то диалогу с Москвой, — сейчас сказать сложно. Но надо иметь в виду, что американская общественная мысль медленно, но меняется.

И Трамп выражает взгляды большой доли электората. Эта группа электората считает, что нужно больше уделять внимания внутренним проблемам и тратить меньше на внешнюю помощь. Один из лозунгов Трампа — это заставить европейцев, членов НАТО хотя бы платить то, что они обязались платить, а именно, по крайней мере 2% своего ВВП на оборонные нужды.

Сейчас далеко не все страны альянса выполняют это свое обязательство, из крупных стран — только Великобритания. Естественно, будет давление на европейцев, даже если президентом будет Байден.

Кроме Украины, есть проблема Израиля, так как там произошло то, чего вообще никто не ожидал. По последним данным, две трети молодых американцев в возрасте от 18 до 34 лет поддержали Газу. И это оказалось шоком для политического истеблишмента и для Байдена.

Я лично не исключаю, что к ноябрю, к выборам Байден может стать практически недееспособным. А против Трампа могут возбудить еще какие-либо судебные иски.

И поскольку он воспринимается все-таки как системная угроза, будут делать все, чтобы помешать ему победить.

• 9
• 0
• 2
• 5
• 6
• 8
• 7
• 0