«Списков еще никто сверху не спускал». Действующий силовик рассказал о зарплатах, репрессиях и чистках в милиции накануне выборов

Собеседник «Зеркала» — оперуполномоченный в одном из городов страны. Через Belpol ему передали вопросы и получили ответы. Силовик отвечал на них письменно. В целях безопасности не указываются его имя, подразделение и город, в котором он работает.

«Больше идет накачка в плане: «Дестабилизация приведет к тому, что Беларусь втянут в войну»

— Белорусские силовики уже начали готовиться к выборам 2025 года? Как давно и какие силовые структуры задействованы?

— Каких-то нововведений нет. Все идет по уже неоднократно обкатанной схеме. Проводятся занятия по тактико-специальной подготовке, но пока, если говорить о простых оперативных уполномоченных, участковых, патрульных и так далее, это все.

По слухам, подготовка таких подразделений, как ОМОН, идет полным ходом, но для них это привычное дело.

— Чем эта подготовка отличается от того, что было во время выборов 2020-го и референдума 2022-го?

— Мне кажется, что сейчас все менее интенсивно. Возможно, что-то поменяется в будущем.

— Как вам объясняют необходимость подготовки, если практически всех несогласных либо посадили, либо заставили уехать?

— Как правило, такие темы не поднимаются в контексте «несогласных» или «уехавших». Больше идет накачка в плане: «Дестабилизация приведет к тому, что Беларусь втянут в войну», «Западу нужен плацдарм для атаки на РФ» и все в таком духе.

— Что большинство сотрудников думает про войну в Украине? Чью сторону занимают?

— Те, кто против, ничего не говорят. Те, кто за, в речи пользуются шаблонами и едва ли до конца понимают, о чем говорят. Но с ними никто не спорит.

— Посол России Борис Грызлов недавно сказал, что Москва готова оказать Минску «помощь» в случае «попыток дестабилизации» ситуации в ходе президентских выборов в 2025 году. Как в белорусской милиции относятся к такой перспективе?

— На самом деле никак. Сейчас всем очевидно, что протестной активности не может быть и приезд «друзей» как раз-таки может эту дестабилизацию и принести. Хотя в системе все понимают, что это политические заявления, и не более.

— Знаете ли вы что-нибудь об участии российских силовиков в подавлении протестов в Беларуси в 2020 году? Если да, то за что именно они отвечали?

— Это любимая тема для некоторых независимых СМИ, однако никаких подтверждений этому нет и никогда не было.

«Интерес вызывают те, кто приезжает в Беларусь из Европы»

— Кто будет под вниманием силовиков во время этих выборов? Те, кто засветился раньше, или готовиться надо и другим?

— Никто такую информацию не обсуждает с сотрудниками. Из опыта скажу, что однозначно будут превентивные задержания людей из базы «Беспорядки». Но таких списков еще никто сверху не спускал.

— Будет ли увеличиваться внимание органов к уехавшим белорусам? Заочных судов, арестов и конфискации недвижимости тех, кто выехал из страны, станет больше?

— Нельзя сказать, что внимание к таким людям уменьшалось. По-прежнему интерес на границе вызывают те, кто приезжает в Беларусь из Европы, особенно если эти люди давно не были в стране.

Человека снимают с автобуса, и начинается стандартный процесс: с ним разговаривают, проверяют телефон. Если так называемых протестных маркеров нет, то в отношении человека проводят своего рода оперативный опрос: где работает, за что живет, почему уехал, зачем приехал.

Это нужно в том числе для аналитических отделов, чтобы понимать, где белорус может работать в ЕС и на какие профессии нужно обратить внимание с точки зрения рынка труда Беларуси.

Если говорить про заочные суды, то ожидать их прекращения не стоит. Это механизм, который позволяет показывать «необходимость» органов с точки зрения того уклада, который есть.

Есть дела, их расследуют. Повышается раскрываемость. Можно отчитываться начальству о проделанной работе. Это также позволяет без проблем «включать» оперативные мероприятия по интересующим людям. Проводить обыски, тем самым запугивая людей.

Возмещение ущерба — это бич современного Следственного комитета. Для них это важный показатель. Так что конфискация имущества и последующая продажа хорошо закрывают этот показатель.

«Зарплаты выросли, но не сильно»

— Идут ли накануне выборов чистки в самой милиции?

— Этого стало меньше. Людей реже отправляют на полиграф. С 2020-го прошло много времени, и многих уже успели убрать. Но не всех, конечно. Свои люди есть.

Наше руководство больше пугает некомплект. Тут надо понимать, что «контора» (КГБ на милицейском сленге. — Прим. ред.) требует от начальства чисток, а вышестоящее начальство требует от начальства на местах заполнения вакантных должностей. Вот в таком ключе и существуем.

— Как на чистки реагирует личный состав? Много ли страха?

— Странный вопрос. Скорее всего, он странный из-за того, что люди, спрашивающие это, далеки от «ментовских» будней.

Никак не реагируют. Каждый хочет дотянуть до выслуги (пенсии. — Прим. ред.) и уйти куда-нибудь. Порой все равно куда, но лишь бы не в органы. Людей не хватает (где-то больше, а где-то меньше), и нагрузки возросли. Кого же это устроит?!

— Сколько вы сейчас зарабатываете и какая в среднем зарплата у ваших коллег?

— У разных служб по-разному. Все зависит от оклада, выслуги и так далее. В среднем офицерский состав (не на руководящих должностях) получает где-то 1900 рублей. Кто-то больше, кто-то меньше.

— Как изменились зарплаты за последний год?

— Они выросли, но не сильно. С учетом цен можно сказать, что остались на том же уровне. А если учесть еще и взыскания (иногда премии лишают на пару месяцев, а то и на год), эти повышения никак не ощущаются.

— Есть ли сейчас доплаты за «политические» дела?

— А они были? Напрямую их нет и не было. Лишние 5% к [обычной] премии могут нарисовать. А могут и не нарисовать.

• 0
• 0
• 0
• 0
• 0
• 0
• 1
• 0