Внучка Шушкевича: Дед учил квасить капусту и говорил не лезть в политику. С последним не получилось
Внучка Станислава Шушкевича Стася Глинник не сдерживает эмоций по поводу смерти дедушки: «Он был моим лучшим другом». Она не может приехать на похороны — в Беларуси девушке грозит уголовное дело за помощь репрессированным белорусам. Поговорили с ней о последнем разговоре с дедушкой и главных уроках мудрости от него.
«Мы снова пели песни, которые называли «блатными»
Последний раз Стася живьем видела дедушку в 2019 году: она приехала в Беларусь на Рождество из Польши, куда уехала на обучение еще в 2013-м.
«Мы снова пели песни, которые называли «блатными». На самом деле, до «блатных» этим песням далеко, но у моих интеллигентных родных смешные, советские песни вызвали какое-то чувство хулиганства» — вспоминает девушка.
В 2020-м году встретиться не дал коронавирус, а после протесты. За работу на инфолинии Belarusam.pl Стасе грозит уголовное дело.
«Мне не приходило никаких повесток, но достаточно того, что я увидела про уголовку для Belarusam.pl одним пакетом вместе с BYSOL и BY_help в телеграмм-канале ГУБОПиК. Это трактовалось как создание экстремистского формирования или участие в нем (статья 361-1 УК). Да и кроме этого мне можно многое при желании «приписать»: за одну только голодовку у здания Еврокомиссии в Варшаве за введение новых санкций против режима».
»В последнее время дед не имел возможности держать трубку»
По телефону с дедушкой приходилось поговорить нечасто-из-за его здоровья.
«В последнее время дед по состоянию здоровья даже не имел возможности держать трубку. Все, что было доступно, — через маму туда-сюда передавать какие-то сообщения.
Последний разговор с ним зимой, в начале этого года, я буду помнить долго: он тогда начал как-то суммировать то, что делал для Беларуси и впервые пожаловался на здоровье. А он никогда на него не жаловался, как бы плохо ни было. Тогда я поняла, что что-то уже в нем изменилось, что он прощается…
87 лет — большой возраст, но коронавирус, конечно, наложил свой отпечаток. В его последнюю ночь на 4 мая дедушка был вместе с женой. О смерти она сообщила матери, а та уже мне, как я проснулась. На тот момент это уже было повсеместно в новостях».
«Главное, чтобы мы все продолжали дело, которое делал мой дед в своем стремлении к независимой Беларуси»
Стася понимала, что однажды придет день, когда дедушки не станет, и заранее начала сама с собой договариваться, что не будет приезжать в Беларусь на похороны, как бы ни хотелось, чтобы не обременять жизнь близким, если ее все же задержат.
«Я буду жить теплыми воспоминаниями о деде. Мы проводим мессу в Варшаве: в воскресенье в 18 часов в костеле Святого Александра. Главное, мне кажется, не факт моего присутствия на похоронах, а чтобы мы все продолжали дело, которое делал мой дед в своем стремлении к независимой Беларуси. На свободе я могу делать хоть что-то. Но мне непросто, утешает мысль, что я не первое поколение из семьи, которое проходит через такие испытания, и вот это ощущение связи поколений как-то помогает», — говорит Стася.
Она запомнила дедушку как ходячий столп энергии: где бы он ни являлся, всегда становился центром внимания.
«Дед коллекционировал игровые карты, а моя задача в детстве была держать эту коллекцию в порядке. Мне очень интересно было их рассматривать: там были карты со всего мира — люди знали о хобби дедушки и привозили ему карты. И он потом про каждую колоду рассказывал, откуда она и о чем».
Научил квасить капусту и советовал не лезть в политику
Одно из самых ярких воспоминаний Стаси с детства — день, который дедушка полностью провел с ней.
«Известно, какую маленькую пенсию ему назначил Лукашенко (в 1996 году Станислав Шушкевич получал государственную пенсию в размере 3,2 млн белорусских рублей ($300), а после деноминации и с учетом решения Лукашенко она составила 3,3 тыс. белорусских рублей, что было эквивалентно $ 1,9. Позже политик смог оформить обычную пенсию по возрасту: она составляла около 200 долларов. — «НН»), поэтому приходилось очень много работать, в том числе за границей, куда дедушка ездил с лекциями. Его часто не было дома, но когда он возвращался, бежал к нам.
Помню, проснулась как-то, и дома нет родителей, а есть только дед. И он стоял, крутил розетку (он вообще все время что-то ремонтировал дома или на даче, это было его любимое дело). Вместе на его «Жигулях» мы поехали в строительный магазин. Весь день с дедом — было такое счастье!» — улыбается девушка.
Станислав Станиславович научил внучку квасить капусту: на кухне у него всегда имелись банки с ней и огурцами. Причем делал он соленья сам, никого больше не допуская к этому делу. Даже в лежачем состоянии, незадолго до смерти, просил приносить ему морковку, чтобы начистить.
«Еще дед учил меня относиться ко всем по-человечески и говорил не лезть в политику, но тут не получилось», — комментирует Стася. Девушка работает в белорусском молодежном хабе, соучредительницей которого является.
Внучка с дедом мало разговаривала «по душам». По телефону Шушкевич ограничивался вопросом «как дела?», но звонил при этом постоянно из любой точки мира.
«Он не любил эмоциональные разговоры, предпочитал дела. Он меня спас в четыре года, когда я попала в реанимацию с неизвестным вирусом, какой-то кишечной инфекцией. Тогда он ворвался ко мне, нашел нужных врачей, и меня перевезли в лучшую больницу. И вылечили. Это был 1998 год, у деда было много других дел, но вот когда что-то было нужно семье, он был главным лицом, которое решало все», — с гордостью говорит Стася.
***
Прощание с Шушкевичем состоится в субботу 7 мая в архикафедральном костеле Пресвятого имени Марии в Минске (площадь Свободы, 9).
10.00 — возможность попрощаться в тишине и индивидуальная молитва о вечной жизни для умершего Станислава;
12.00 — похоронная Святая Месса.
Комментарии