Мачулищи, Мачулищи… а что значит по-белорусски «мачулішча»?

История военного аэродрома возле деревни Мачулищи Минского района началась в 1930-е годы.

Известно, что 16 сентября 1939 года отсюда отправился в свой последний полет прославленный летчик Сергей Грицевец, трагически погибший через пару часов при нештатной посадке на аэродроме Болбасово под Оршей.

Стратегический аэродром Мачулищи строил в течение 1948-1950 годов 11-й отдельный аэродромно-строительный полк. Со штатом три тысячи человек он входил в состав строительного управления Белорусского военного округа. Можно представить себе размах этой стройки. Советская империя готовилась к Третьей мировой войне, включая атомную, и ресурсов на это не жалела. Одного грунта было перемещено 2 миллиона (!) кубометров. В дальнейшем аэродром не раз расширялся и достраивался. 

Название «Мачулищи» я впервые услышал, когда мне было лет 7 или 8. Отец по какому-то поводу вспоминал относительно недавний визит в Минск президента Франции Жоржа Помпиду (1973) и сказал, что его самолет тогда садился не в гражданском аэропорту, а в Мачулищах. А

мама объяснила мне происхождение названия: «это место, где когда-то мочили лен».

Начиная с раннего детства и вплоть до сегодняшнего дня она всегда объясняет мне смысл белорусских слов, в том числе самых редких, среди которых и слова из лепельско-ушачского региона. Поэтому почти сколько себя помню, это слово для меня всегда что-то значило. Ну а теперь, пожалуй, настало время о нем написать немного подробнее. 

Слово «мачулішча» типично белорусское, давнее. Оно происходит от слова «мачула», «мачыла» — низок, где мочат лен, коноплю. По-русски и по-украински его аналог пишется одинаково, только произносится по-разному: мочило. В одной украинской народной песне о любви поется: Не ходи ти коло води та й коло мочила, Буде мати нарікати, що-м тя зволочила.

Белорусское слово «мачулішча» создано по тому же образцу, что и гарадзішча (месца, дзе раней быў горад), замчышча (месца, дзе раней быў замак), бульбянішча, бульбішча (месца, дзе перад тым расла бульба), клецішча, школішча (месца, дзе раней стаяла школа — так па-старабеларуску называлі сінагогу), урочышча, сховішча,— для белорусского языка такое словообразование весьма характерное, сравнительно более частое, чем в других славянских языках. 

Населенных пунктов с таким названием в Беларуси много. Помимо довольно крупного и известного благодаря военной базе местечка МачулищИ, есть еще деревни с названием МачулищЕ. По одной в Буда-Кошелевском, Каменецком, Логойском, Минском, Россонском районах. В Крупском районе таких деревень целых две. И вдобавок — одна в Невельском районе, который отошел к России в 1920-е годы, и две в Сумской области Украины (Путивльский и Конотопский районы).

Названия «Мачулище» равномерно рассеяны по всему бывшему ареалу белорусского языка. И такая распространенность свидетельствует о том, что для белорусов выращивание и обработка льна традиционно было важным делом.

Не одну тысячу лет в традиционном крестьянском хозяйстве лен рвали во второй половине августа. Вырванный связывали в снопы и ставили в кучки. Затем отделяли головки от стеблей: обивали или обрывали. Для этого использовали специальное устройство — праник или драчку, с виду напоминающее деревянную мотыгу с несколькими зубами. Затем льняную соломку вымачивали в воде 3—6 недель в зависимости от погоды.

Замачивать лен (а также коноплю) нужно было, чтобы потом (уже после сушения) волокна легче и полнее отделялись от кострицы. Но не всегда замачивание происходило в специальных водоемах. Часто было достаточно августовских и сентябрьских дождей и рос. Но с мочулами (мочилами) все же быстрее и надежнее.

Павялічыць

Мочулы (мочилы, мачулищи) в старину устраивали в низках, плесах среди поплавов. Это были естественные или искусственные пруды, ямы, лужи. Иногда для мочул (мочил, мачулищ) в землю зарывали большой деревянный ящик. Кстати, места, где вымачивали деревянные бочки, чтобы швы сошлись плотнее и не пропускали жидкость, тоже могли называть мочулами (мочилами, мачулищами).

Хорошо подмокший лен ставили в большие кули, потом высушивали и начинали мять (тереть) при помощи мялки (терки). А потом волокно трепали (очищали от кострицы) треплом. Затем тесали деревянными или металлическими гребнями. Собственно необходимость вымачивания и объясняет, почему лишь в октябре получали кудель.

Отходы производства — кострицу — сжигали. Но были более практичные способы ее использования: утеплитель, наполнитель для бетона, мульчи для огородничества и т.д.

Как пишет в книге «Пинские болота» (2022) польский историк Славомир Лотыш, в межвоенное время мочулы, обустроенные прямо на берегу открытых водоемов, стали большой экологической проблемой для Западного Полесья. Особенно те, где вымачивались конопля. В таких местах происходил массовый мор рыбы, да и сами люди часто имели проблемы со здоровьем, потребляя воду из таких водоемов. Длительное вымачивание этих, по сути, токсичных растений резко снижает содержание кислорода в воде, а также ведет к растворению в ней уксусной, пропионовой и других кислот.

Интуитивно эта опасность осознавалась традиционной культурой издавна, поэтому мочулы и старались обустраивать в относительно изолированных искусственных водоемах. Но на низменном Полесье, видимо, порой непросто было найти место для таких. К тому же специфическая полесская ментальность в сочетании с экономическими трудностями времен Великой депрессии часто приводила к чрезвычайно безответственным способам экономической деятельности. И это касается не только разведения льна и конопли.

В наше время, конечно, технологии существенно модернизировались, и повсеместные некогда мочулы (мочилы) сегодня нигде не встретишь. Поэтому и слово это большинству наших соотечественников непонятное. Но память о местах, где они когда-то были, остался в топонимике Беларуси в форме «мачулищ» и таким образом является напоминанием о тысячелетнем занятии наших предков.

Поэтому стоит знать о его значении и в наши дни. Тем более, что многие краеведческие музеи в своих экспозициях рассказывают о полном цикле традиционного производства льна и даже нередко предлагают его полную действующую реконструкцию.

Поэт Василий Зуенок, родившийся в д. Мачулище Крупского района (из той его части, которая ближе к Холопеничам), посвятил родной деревне — а по сути, и всем другим Мачулищам — вот такие красивые строки (1962 г.):

Мачулішча…
Відаць, і пры Ярыле
Ільны ў нас сеялі,
Вымочвалі ў мачыле.
Бель-кужаль ткалі, пралі, вышывалі,
Кашулі ў кайстры
Напамінкам клалі.
…Спадаюць ручаінкі —
Дзве дарожкі:
Блакітны лён і васількі-валошкі —
Узор няхітны,
Вышыты табою,
Што дзень і ноч не ведалі спакою…
Завіхалася ды шчыравала,
Абдымала ды мілавала…
О, рукі,
Рукі ў ільняной старонцы, —
Духмянасць поля і гарачнасць сонца.
Мачулішча — блакіт палёў-
Нябёс —
Блакіт вачэй — блакіт туманны
Слёз.

• 188
• 0
• 7
• 12
• 19
• 12
• 44
• 0