Бортпроводник, выживший после падения азербайджанского самолета в Казахстане, рассказал, как все выглядело изнутри

Бортпроводник рассказал, что во время рейса в Грозный внештатная ситуация на борту самолета возникла еще до момента аварийной посадки.

«Мы вылетели в Грозный в 8:00 утра. При заходе на посадку мы увидели, что аэропорт окутал очень густой туман. Капитан начал снижение, но из-за плохой видимости был вынужден уйти на второй круг, надеясь, что туман рассеется. Однако и вторая, и третья попытки посадки не увенчались успехом», — сообщил Асадов.

В итоге, по его словам, пилот принял решение направиться к ближайшему аэропорту.

«Но в этот момент снаружи самолета донесся странный звук. Я сразу вышел в салон вместе с коллегой Айдан Рагимли. Мы увидели, что среди пассажиров началась паника…», — добавил бортпроводник.

По словам Асадова, ситуацию удалось взять под контроль:

«Мы успокаивали пассажиров, говоря, что нет причин для беспокойства, мол, все в порядке, займите свои места, пристегните ремни. В этот момент в результате удара, который произошел с внешней стороны самолета, я получил порез руки. Я взял полотенце и перевязал руку, затянул потуже. Айдан мне помогла. Мы продолжили полет. Я сказал, чтобы Айдан села на свое место, а я занял свое.

После этого командир экипажа решил изменить место посадки с водной поверхности на сушу. Он был вынужден пойти на экстренную посадку, так как была нарушена работа двигателя самолета. А идти на жесткую посадку на воду чревато трагедией, самолет просто бы разорвало на части, потому как, насколько я знаю, вода на такой скорости тверже бетона. Он изменил свое решение, и мы полетели в сторону суши. Мы и пассажиры действовали согласно инструкции».

Зульфугар Асадов прокомментировал и информацию ряда российских СМИ о том, что во время полета взорвался газовый баллон:

«Это неправда. Если бы что-то случилось с кислородным баллоном, то самолет разорвало бы на части. Информация о том, что на борт пронесли газовый баллон тоже не соответствует действительности. При проходе на посадку всех пассажиров проверяют, пронести что-либо невозможно. Эта трагическая ситуация возникла в результате внешнего воздействия на самолет».

Если не считать время прилета из Баку в Грозный, то, по его словам, в полете борт провел примерно около часа. Пилоты пытались удержать самолет, не теряя высоту, чтобы потом была возможность совершить посадку.

«На мой взгляд, земли коснулось сначала переднее шасси самолета. Если бы самолет полностью коснулся полосы, то есть и переднее и задние шасси одновременно, то, возможно, никто не остался бы в живых. Когда земли коснулось переднее шасси, самолет разорвало на две части, передняя кабина воздушного судна отлетела.

Я был в сознании несмотря на то, что истекал кровью, но было очень сложно дышать. Мы с бортпроводницей Айдан Рагимли лежали около двери, я попытался ее открыть, после проникновения воздуха в оставшуюся часть салона, стало легче. Мы стали помогать пассажирам и вместе с ними выбираться из самолета.

На выходе наш ждала спасательная бригада. Я позвал их, потому что у меня было серьезное ранение руки, не оставалось сил. Я попросил их помочь вызволить из самолета выживших пассажиров. Спасибо им за оказанную помощь!», — сказал бортпроводник.

Асадов отметил, что не надеялся выжить после падения самолета:

«Когда мы упали на землю, я думал, что мы уже мертвы. Потому что была сильная тряска. Словно все тело трясло. Я не надеялся выжить. Слава Аллаху, я выжил. Жаль, что членам нашего экипажа и другим пассажирам так не повезло. Мы выжили благодаря героизму нашего командира экипажа и второго пилота».

Отвечая на вопрос о том, сталкивался ли он ранее с аварийными ситуациями, Асадов сказал, что на его практике было происшествие, когда при посадке взорвалось колесо самолета, и тогда всем удалось выжить благодаря героизму и профессионализму пилотов.

• 13
• 0
• 1
• 1
• 5
• 14
• 2
• 1