«Отказ от свободы и права что-то самостоятельно решать взамен за гарантированный паек». Историк — о белорусах при СССР

Военный парад, посвященный 66-й годовщине Октябрьской революции, Москва, 1983 г. Фото: Thomas Hedden

Как образование СССР воспринимала тогда белорусская интеллигенция и простой народ?

— Чтобы ответить на этот вопрос, нужно помнить, в каких условиях происходило образование СССР. Это конец 1922 года, а до того почти десятилетие беспрестанно шли войны и революции. Весь прежний образ жизни был нарушен, и, пожалуй, все общество тогда по-настоящему хотело только одного — какого-то спокойствия, определенности и стабильности. 

Вопрос о власти на территории бывшей Российской империи к 1922 году был уже окончательно решен, международная ситуация стабилизировалась, государственные границы в Центральной и Восточной Европе на следующее почти двадцатилетие очертились.

Стало среди прочего очевидно и то, что мечтам об отдельной белорусской государственности осуществиться на данный момент не суждено: более того, национальная территория оказалась поделена государственными границами.

В такой ситуации не оставалось другого выбора, как только приспосабливаться к имеющейся ситуации и обустраивать свою жизнь в этой системе, даже если она не всем нравится.

А к 1922 году советская система уже стала, так сказать, не совсем однозначной. Те радикальные эксперименты во всех сферах жизни, которые большевики пытались ставить сразу после прихода к власти и которые вызвали большое недовольство и противодействие, вроде военного коммунизма и продразверстки, были свернуты. На смену им пришла новая экономическая политика, которая вводилась якобы «всерьез и надолго». А поскольку многие крестьяне к тому же получили в результате разделения помещичьих имений дополнительные наделы земли, то у них были основания смотреть в будущее с, по крайней мере, сдержанным оптимизмом. Чем это все потом закончилось — мы знаем, но тут речь о начале 1920-х.

Оптимизма придавала тогда и новая национальная политика большевиков. Официально политика белорусизации — как и другие подобные политики во всей стране — еще не была объявлена, но уже четко обозначилась. Поэтому у национальной интеллигенции возникло ощущение, что в этой системе можно будет что-то значимое делать и для национального дела.

Притом верой этой проникались не только те, кто жил в СССР, но и эмигранты, которые понемногу начинали возвращаться на родину, чтобы там присоединяться к национальному строительству.

Что касается собственно того события, 100-летие которого исполняется сегодня, то им фактически было лишь определено, какую форму будет иметь большевистское государство, как оно будет обустроено внутри.

И та форма, на которой в конце концов остановились и договор о которой подписали 30 декабря 1922 года, была, надо признать, совсем неплохая, чуть ли не идеальная, которая могла быть с точки зрения наших национальных интересов в тех условиях. Ведь была фактически реализована ленинская концепция федерализации вместо альтернативной сталинской автономизации. В этой системе новое государство не называлось Россией, а Россия была лишь одной из республик, формально равной с другими, в том числе и Беларусью. Все союзные республики приобретали квазигосударственное обустройство, которое много десятилетий было, конечно, отчасти бутафорией. Но бутафория не бесполезна: в определенных исторических обстоятельствах она наполнилась реальным содержанием, и это поспособствовало относительно мирному распаду СССР в начале 1990-х с получением независимости даже теми республиками, которые к тому не были полностью морально готовы. Да и возможности культурного развития для территорий в статусе союзной республики были куда больше, чем при простой автономии в составе РСФСР.

То есть само по себе создание в конце 1922-го именно Союза Советских Социалистических Республик, а не какой-то другой формы устройства имело для нашего будущего значение позитивное. Альтернативы этому — реальные, а не теоретически-иллюзорные — были хуже.

Поэтому и воспринималось это тогда и народом, и интеллигенцией, по крайней мере, не негативно. Лучше иметь хоть такие возможности, чем никаких. 

При ком из руководителей СССР белорусам лучше жилось?

— Тут ответ, думаю, однозначный —

«золотым» временем для белорусов во времена СССР, по которому многие из них обычно и ностальгируют, стал период брежневского застоя. Впрочем, не только для белорусов, но и, по-видимому, для всех народов Советского Союза. 

Это было как раз то время, когда советская идеология уже отбурлила и формализовалась, ей окончательно перестали гореть даже партийные элиты. Никто уже по-серьезному не мечтал о мировой революции, и хотя по инерции тратились колоссальные деньги на поддержку иностранных компартий и диктаторов, которые выражали желание строить коммунизм где-нибудь в азиатских джунглях или африканских саваннах, все-таки влазить в слишком крупные авантюры, которые требовали бы сверхнапряжения сил всего общества, советское руководство большую часть этого периода в целом желания не имело.

Одно исключение — Афганистан на заключительном этапе, но и эта преступная война осталась в результате все же локальной, всеобщей мобилизации не требовала.

В то же время как раз в этот период советское государство стало иметь много нефтедолларов, часть которых расходовалась и на социальную сферу. Это позволяло немного повышать общий уровень жизни и более-менее выполнять государственную часть так называемого «социального контракта», который в то время окончательно оформился и суть которого заключалась в том, что население не лезет в политику и не оспаривает монополии коммунистической партии на власть, а та в ответ обеспечивает населению более-менее достойные условия существования и даже стремится к их неуклонному улучшению.

Конечно, по сравнению с тем, как жил западный мир, условия жизни в Советском Союзе и в брежневские времена были, скажем прямым текстом, нищие. Но если сравнивать с тем, что было в СССР раньше, то прогресс, конечно, был благодаря тому, что советская экономическая система тогда еще кое-как работала.

К тому же люди при условии принятия всех правил игры стали чувствовать себя более-менее в безопасности, так как от массовых репрессий и ГУЛАГа после смерти Сталина государство отказалось. Различных импульсивных метаний в крайности и шараханий, характерных для периода хрущевского правления, при Брежневе также почти не стало. 

Короче, люди тогда на 10-15 лет обрели наконец относительное спокойствие и более-менее «сытое» существование, в чем после предыдущих десятилетий чрезвычайного напряжения сил и жертвования всем ради химерных идеалов явно нуждались. Но это не продлилось долго, так как вскоре под тяжестью собственных грехов вместе с резким падением мировых цен на энергоносители обрушилась крайне неэффективная советская плановая экономика.

СССР изображают как государство, заботившееся о людях. Соответствует ли эта картинка реальности?

— СССР не был все время одинаковым, на разных этапах в нем было по-разному. В сталинские времена государство фактически от людей только брало и мало что им давало взамен. Впоследствии ситуация, конечно, менялась в лучшую сторону, но все равно никогда не было такого, чтобы советское государство было для своих граждан заботливой матерью, которая одаривала их сверхдобротами, не вымогая ничего взамен. Существование такого советского государства — миф, хотя среди определенных кругов населения и очень распространенный.

Корни же такого мифа — в том, что советское государство через командно-административную систему все функции по распределению ресурсов, которые в условиях капитализма выполняет свободный рынок, полностью завязало на себя.

И поэтому людям с не слишком критическим мышлением может казаться, что вот она была такая хорошая и все всем давала из своего кармана. А откуда что в этом кармане появлялось — такой вопрос те, кто расхваливает СССР, как правило, не ставят. 

Появлялось же именно потому, что государство присваивало все ресурсы страны, включая и плоды тяжелого труда людей, себе. А уже после «щедрой рукой» тем же людям якобы раздавало «подарки», притом далеко не всегда эквивалентные той работе и тем жертвам, которые «осчастливленные» сами в создание этих благ вложили.

Как выглядел советский образ жизни? Все вокруг государственное, все спланировано, работа гарантирована и даже обязательна, зарплаты и цены стабильны и не меняются годами, есть какие-то социальные гарантии, которые все больше расширяются, можно рассчитывать через какое-то количество лет стояния в очереди на квартиру от завода или какой-то другой организации, путевку от профсоюза на отдых и т.д.

И даже имеются социальные лифты: нельзя сказать, что если ты родился в семье бесправного колхозника или простого рабочего, то у тебя в жизни совсем никаких перспектив.

Государство обеспечивает образование полностью за бюджетный счет, и если ты имеешь определенные способности и амбиции и не пошел с самого детства по наклонной, то можешь в итоге сделать и совсем неплохую, а то и вовсе блестящую карьеру, особенно пойдя по комсомольско-партийной линии. При одном, однако, непременном условии — верность и лояльность системе, принятие имеющихся правил игры.

Но при этом коммунисты полностью отобрали у людей свободу. Мало того, что в СССР на всех абсолютно этапах его развития, за исключением разве только последних пару лет, не было политического плюрализма, полноценной борьбы идей (если которая и допускалась, то весьма ограниченно, строго в рамках коммунистической идеологии) —

система пыталась лишить людей самостоятельности и в экономике, и в культуре, и в других сферах, стремилась сделать все жизненные достижения зависимыми от государства. Человек фактически не имел возможности пойти в свободное плавание, начать свой бизнес, творить за пределами государственных творческих союзов, издавать что-то не в государственных издательствах — негосударственных не было как явления, — и т.д.

В такой системе человек мог достигать даже высоких вершин, иметь значительный уровень личного благосостояния, но все блага получал или непосредственно от государства, или через его посредничество. Конечно, живые человеческие устремления прорывались, всегда были люди, которым было тесно в этой системе и они стремились действовать в обход ее. Государство эти проявления «частнособственнических инстинктов» де факто должно было часто терпеть как «неизбежное зло» и к ним даже приспосабливаться, так как созданная в ней система объективно не была в состоянии закрыть все потребности самостоятельно, в ней присутствовал вечный дефицит. Но терпелось все это именно как некое временное «зло», которое нужно со временем изжить. И такое мировоззрение государство транслировало через свою пропагандистскую машину, затуманившую многим мозги очень эффективно, создавая феномен так называемого «советского человека».

Как Союз повлиял на становление белорусской идентичности?

— Повлиял крайне негативно. Основное, по моему мнению, к чему привело установление советской власти и попадание белорусов в сферу проведения большевистского социального эксперимента — это то, что белорусское нациообразование, процесс которого был уже запущен, было не сказать чтобы остановлено, но переведено на другие рельсы. Рельсы, выгодные коммунистам, но невыгодные белорусам — если смотреть на это все с исторической перспективы.

Как мы знаем, институционально оформленное белорусское движение начало развиваться фактически только с начала ХХ века. Движение это было явно слабее аналогичных движений у соседних народов, которые начали развиваться и расти по крайней мере на пару десятилетий раньше. Но оно демонстрировал положительную динамику: устойчиво увеличивалось как общее количество белорусских изданий, так и количество их читателей, к белорусской деятельности присоединялись все новые люди (не какие-то маргиналы, а талантливые и идейные), формировалась белорусская литература и т.д. И все это делалось в то время еще совсем молодыми, полными сил и энергии людьми, да притом в не слишком благоприятных условиях.

Сомневаюсь, что деятели, так самоотверженно работавшие в Российской империи, бросили бы это делать в условиях какой-то другой, некоммунистической формы российской государственности. А те молодые парни и девушки, что уже подрастали в белорусских деревнях и активно присоединились к белорусской деятельности в 1920-е, уже советские годы, думаю, заинтересовались бы белорусчиной и в том случае, если бы узнали о ней не от советской власти, а через агитацию национальных деятелей. 

Но историю не изменишь. К власти в итоге все же пришли большевики, и наше чрезвычайно перспективное, но еще совсем неокрепшее в 1917 году национальное движение они столкнули с пути его естественного развития и направили на начерченный ими самими тупиковый путь.

То есть вместо формирования нормальной европейской белорусской нации (которая, укрепившись, неизбежно поставила бы ребром вопрос и о независимой государственности) мы стали формировать нацию пускай тоже как бы белорусскую, но советскую.

Впоследствии это нам вылезло боком, и в этом, собственно говоря, корни многих наших сегодняшних основных проблем. И не только наших — нечто подобное можно говорить и о соседях-украинцах, хотя у них, конечно, много есть и своей специфики.

Продолжают ли белорусы сейчас оставаться «советскими людьми»?

— О белорусах в целом говорить не приходится, так как наше общество все-таки не монолитное. Скажем так: немалая часть населения остаются «советскими людьми» до сих пор, тем более что лукашенковский режим принял на вооружение многие советские практики. Прежде всего речь о той же концентрации всех основных ресурсов страны в государственных руках и последующем перераспределении полученных за счет этого доходов, с представлением этого как государственного благодеяния. 

На многих людей, несомненно, это оказывает впечатление и продолжает поддерживать у них настроенность на советский патернализм. Не приходится отрицать, что белорусов, которые готовы отказаться от свободы и права что-то самостоятельно решать за гарантированный паек — а это одна из основных черт советского человека, — есть немало.

В то же время 2020 год четко показал, что таких людей в нашем обществе уже по крайней мере не большинство. Содержание и характер протестов 2020-го — отнюдь не советское, характерно прежде всего то, что в течение их активной фазы фактически не звучало лозунгов экономического характера.

Люди выходили за свободу и право выбора, а не за кусок хлеба, а это совсем не характерно для людей с советским мировоззрением. 

Поэтому можно констатировать, что белорусское общество даже в условиях лукашенковского режима внутренне менялось и преодолевало советское наследие. Это не отрицает того, что у нового поколения есть свои недостатки. Но по крайней мере в большинстве своем оно уже не советское. Советскость разве что только через распространенные и транслируемые в стране культурные образцы оказала и на этих людей определенное влияние. Однако не более того.

• 59
• 5
• 3
• 6
• 4
• 12