Почему хоббиты живут в белорусских деревнях, а эльфы говорят на старобелорусском. Переводчик «Властелина колец» отвечает на все вопросы
В продажу наконец поступила в белорусском переводе книга «Возвращение Короля», заключительная часть легендарной трилогии Джона Толкина. Поговорили с переводчиком Игорем Куликовым о вызовах, с которыми пришлось столкнуться, перенося мир Средиземья на белорусскую почву, пасхалках для белорусов и узнали, перевод какого произведения Толкина появится следующим.
О выходе новой книги издательство «Янушкевич» объявило 20 декабря, накануне Рождества. Это первое лицензированное белорусское издание самого известного произведения в жанре фэнтези. Первая книга трилогии «Братство Кольца» в белорусском переводе, выполненном Игорем Куликовым, вышла ровно год назад, а вторая, «Две крепости», летом этого года.
Наша Нива: Никто лучше автора и переводчика, вероятно, не понимает литературное произведение. У вас есть ответ на вопрос, почему роман Толкина до сих пор вызывает восторг во всем мире?
Игорь Куликов: Не могу быть до конца объективным, потому что прочитал «Властелина Колец» еще в школе, а вещи, которые поразили тебя в переходном возрасте, часто остаются с тобой на всю жизнь. Почему это произведение так впечатлило меня в 14 лет? Наверное, потому что оно в значительной степени архетипично: Толкин смог удачно объединить в одном произведении и приключение-путешествие, и осаду города, и самопожертвование героя.
Это не просто книга, где Добро побеждает Зло, — это книга, где Зло побеждают маленькие, простые персонажи, с которыми читателю легко себя ассоциировать. Как писал Толкин, великие события этого мира нередко приводятся в движение не великими и могущественными, а теми, кто «кажется неизвестным и слабым».
НН: Как давно у вас появилась идея перевести «Властелина Колец» на белорусский язык?
ИК: Кажется, в десятом классе. Тогда я купил со скидкой в «Подписных изданиях», если кто еще помнит такой магазин на проспекте, «Сильмариллион» на английском. Хотел, конечно, купить «Властелина Колец», но он стоил в четыре раза дороже. И, прочитав «Сильмариллион», я вдруг понял, что хочу видеть произведения Толкина на белорусском. На тот момент, а это был 2003 год, даже первого, пиратского, перевода «Властелина Колец» еще не существовало. «Хоббит», кстати, вышел в 2002 году, и я даже делал анализ этого перевода в качестве своей первой курсовой работы на филфаке БГУ.
Надпись на Дверях Дурина при входе в Морию «Скажы слова «сябар» і ўваходзь». Языковые проблемы возникали и у самих персонажей романа. Кадр из фильма «Братство Кольца»
НН: Толкин говорил, что «Властелин Колец» — это эссе по лингвистической эстетике. Мир Средиземья вырастает из языков. Какую ответственность это возлагает на переводчика?
ИК: Мир Средиземья — это идеально выстроенная лингвистическая система, которую, честно говоря, невозможно идеально передать на других языках. Смотрите: текст «Властелина Колец» условно является переводом с вестрона на английский. Язык роханцев родственен вестрону, но более архаичен, поэтому Толкин передал его с помощью древнеанглийского (точнее, его западно-мерсийского диалекта — говором тех мест, откуда родом его мать). Язык жителей Дола, которым пользуются гномы Одинокой Горы, когда общаются не между собой, также родственен вестрону, но более отдален, поэтому Толкин использовал для него древнеисландский. Все имена гномов из «Хоббита», а также слово «Гандальф» взяты из «Прорицания вёльвы», первой поэмы поэтической Эдды.
Кроме того, существует еще язык дунлендингов, с которыми общались таусмачи, южная ветвь хоббитов, и от которых они «заимствовали» слова, переданные Толкином кельтскими элементами. Толкин переносит на страницы своей книги ту смесь языков, которая реально существует в Англии.
В идеале, переводя английский на белорусский, переводчик должен «перевести» и все остальное: кельтские элементы, например, можно было бы передать балтизмами, но мне все же показалось, что это будет излишеством.
Поэтому любой перевод «Властелина Колец» — это всегда аппроксимация определенной степени.
НН: В белорусском переводе «Властелина Колец» удивил язык. Он вроде бы полностью понятен, но не совсем такой, каким мы пользуемся сегодня, как будто намеренно украшен. Почему так?
ИК: Язык, на котором написан «Властелин Колец», не говоря уже о «Сильмариллионе», даже на момент выхода книги воспринимался читателями как слегка архаизированный.
Хороший перевод должен сохранить это ощущение архаичности. Это я и постарался сделать — отсюда такие редкие слова, как «вераме», «адылі», старобелорусизмы-полонизмы вроде «валька» и т. д.
С современным разговорным языком в книге выступают прежде всего хоббиты, за исключением, пожалуй, Фродо, чья речь более «книжная». Многие говорят с нарушением литературных норм, что я тоже передаю через такие формы, как «ходзюць», «саўсім» и подобное.
НН: Толкин оставил руководство по переводу своего романа. На что автор обращал внимание переводчиков, и были ли эти советы актуальными для белорусского перевода?
ИК: В общем, я придерживался советов Толкина, и там, где он рекомендовал переводить имя или название, я переводил. Однако нужно помнить, что его советы писались в основном для германских языков. На тот момент, насколько я знаю, существовали только переводы именно на них, а эти языки имеют в основном такие же словообразовательные модели, прежде всего основу-сложение. Для белорусского языка более характерно аффиксальное словообразование, поэтому далеко не всегда советы автора я реализовывал дословно. Например, название речки Hoarwell теоретически можно было бы перевести буквально как «Шэрань-крыніца», но насколько такой гидроним естественен в белорусской традиции? Поэтому я дал перевод «Студзянка».
НН: Сегодня «Властелин Колец» существует на множестве языков, даже один белорусский перевод уже был. Была ли какая-то польза для вашего перевода от работы предшественников?
ИК: Как я уже говорил, по первому (и пока что единственному) переводу «Хоббита» я в свое время писал курсовую работу. А вот первый перевод «Властелина Колец» я, честно говоря, не читал: так, первые сорок страниц. Поэтому он мне никак не пригодился: работая над своим переводом, я в него не заглядывал. Но потом оказалось, что иногда мы с предыдущими переводчиками думали схожим образом, и, например, имя владельца брийской таверны Barliman Butterbur перевели почти одинаково: они — как «Ячман Масляк», я — как «Ячмен Масляк».
НН: Вы не очень лестно отзывались о популярном русском переводе «Властелина Колец». В чём его проблема?
ИК: Наверное, речь идет о самом популярном переводе Кистяковского и Муравьева. Он амбивалентный. С одной стороны, он написан хорошим, сочным русским языком; читать его — удовольствие. С другой стороны, он снижает стиль Толкина, допускает множество неточностей: например, что-то из перевода убрали, что-то добавили, а стихи переданы очень-очень вольно. Самое худшее, наверное, изменение стиля, потому что в результате впечатление от книги у русскоязычного читателя складывается совсем не такое, как у англоязычного.
НН: На фестивале «Прадмова» вы говорили, что от издателя было требование особенно «не выпендриваться». От чего вам пришлось отказаться, но что вы обязательно бы вернули, если бы были более свободны в своем переводе?
ИК: У меня сложилась определенная репутация в связи с проектом «Свамова». В своих произведениях и переводах, сделанных не на заказ, я часто использую не только редкую лексику, но и собственные неологизмы. Вот этого меня и попросили не делать. Впрочем, я и не собирался: старался вносить в перевод ровно столько «необычности», сколько ее в оригинале. Получилось ли это у меня — решать читателям.
НН: В вашем переводе разные подходы к переводу хоббитских, эльфийских и человеческих имен и названий. В чем их различие?
ИК: Хоббитские имена — это, грубо говоря, английские имена, хотя по происхождению они могут принадлежать к другим германским языкам, а также к кельтским. Имена людей могут быть английскими (как упомянутый выше Barliman Butterbur — Ячмен Масляк), древнеанглийскими (как все имена роханцев), эльфийскими (как Арагорн) и другими.
Имена эльфов — это, конечно, слова придуманных Толкином эльфийских языков: квеньи, синдарины и других. Эльфийские и древнеанглийские имена я просто транслитерировал. И здесь, к сожалению, современное белорусское правописание заставляло сильно искажать некоторые из них.
Те же имена хоббитов и людей, которые имеют смысл на современном английском, Толкин советовал переводить — что я и сделал. Отсюда — Торбинс, а не Бэггинс. Те же имена, которые не имеют смысла на современном английском, я в основном передавал так, как они звучат в оригинале.
Отсюда — Гандальф, а не Гэндальф. Это древнескандинавское имя Gandalfr, которое читается как [ˈgandalvr]. Поскольку [в] в конце белорусских слов совсем не бывает, пришлось заменить его на [ф].
НН: Думаю, многие ожидали увидеть в книге Средиземье, Шир, Бэггинсов, Гэндальфа и Теадена, но обнаружили совсем другие варианты передачи этих имен. Не боялись ли вы, что поклонники Толкина не примут ваши варианты перевода?
ИК: Как ни странно, есть немало людей, которые впервые прочитали «Властелина Колец» именно в моем переводе — и восприняли все хорошо. О том, почему у меня не «Шыр», «Бэгінс» і «Гэндальф», я уже говорил. Я старался следовать рекомендациям самого Толкина.
Что касается «Серадзем’я», я остановился именно на этом переводе, потому что лично мне всегда не нравилось труднопроизносимое сочетание «жз» в «Міжзем’і».
НН: Вы говорили, что на карте Средиземья есть отсылки к Беларуси. Где их можно найти?
ИК: На карте Волости (The Shire). Просто прочитайте каждый топоним, и, думаю, вы не раз улыбнетесь.
(Мы нашли на карте реки «Водва, Чарацянка, Свяча», деревни «Крамянец, Навасады, Луконіца, Свержан, Гарадок» (русск. — Водва, Черетянка, Свяча, Кременец, Новосады, Луконица, Свержень, Городок), которые имеют аналоги на карте Беларуси. — НН)
«Ветрагон» — многие места в Средиземье получили колоритные белорусские названия, смысл которых легко считывается. Кадр из фильма «Братство Кольца».
НН: А сам Толкин оставлял для своих англоязычных читателей какие-либо интересные отсылки, которые иностранцы не смогут понять?
ИК: Книга в принципе писалась для англоязычной аудитории. Как я уже говорил, перевод ее ономастики — это очень сложная задача. Что касается шуток, то в книге есть немало этимологических шуток, которые поймут люди с соответствующим образованием. Например, лес возле Бри называется Chetwood: первый элемент «chet» — кельтского происхождения и означает «лес», второй элемент «wood» — английский и также означает «лес». Подобные «тавтологические» топонимы реально существуют в Англии.
Словарик имен и названий в конце книги. Фото: «Наша Ніва»
НН: Признаюсь, я думал, что первый том прочитаю довольно быстро, но застрял уже на первых страницах из-за собственных имен. Открыв тематические вики-ресурсы и русский перевод, я пытался понять, как соотносятся названия и имена на разных языках. Это было непросто!
Сейчас поклонники Толкина собирают деньги на озвучку кинотрилогии, но есть подозрение, что в ней снова будут использовать кальки собственных названий из русского перевода, а не актуальные белорусские. Просто потому, что искать названия в книгах неудобно. Не думали ли вы создать онлайн-страницу с англо-русско-белорусским словарем собственных имен, чтобы другим было проще их найти и использовать?
ИК: А зачем открывать русский перевод? Думаю, нам давно пора забыть про «русский мир» и перестать на него ориентироваться. Поэтому, если я и создам какой-то словарик, то только англо-белорусский. Кстати, он у меня уже есть — нужно же было как-то отслеживать все эти сотни названий во время работы!
Не «Бэгінсы ў Рывендэле», а «Торбінсы ў Раздоле» — все как завещал переводчикам профессор. «Раздол» стал единственным названием, сознательно заимствованным из русского перевода. Кадр из фильма «Братство Кольца».
Из русского перевода я сознательно взял только один вариант: «Раздол». Я долго ломал голову над ним, потому что это английское слово, и Толкин говорит его переводить. Дословно Rivendell означает «расколотая долина». Поскольку сложение основ — не самый популярный способ, то логично было искать что-то с приставкой. Сначала я думал использовать старобелорусское «удолъ» (то же самое, что «юдоль» по-старославянски), но это слово слишком короткое и легко путается с «Дол», которым я перевожу Dale. Поэтому в итоге я выбрал не совсем правильно образованное, но смыслово близкое к оригиналу «раздол».
Что касается озвучки, то, кажется, еще в 2022 году ко мне обращались какие-то люди (не знаю точно кто, потому что это делалось через одного моего знакомого) с просьбой предоставить им список моих переводов имен — возможно, это было для озвучки «Хоббита». Если так, то ни один из моих переводов не использовали.
Три книги «Властелина Колец» в белорусском переводе. Фото: издательство «Янушкевич»
НН: История «Властелина Колец» закончена, но история Средиземья не завершена, по крайней мере на белорусском. Какое следующее произведение Толкина, по вашему мнению, нужно перевести на белорусский?
ИК: Далее определенно будет «Сильмариллион» — черновой перевод примерно трети текста уже готов. Потом, возможно, я сделаю свою версию «Хоббита».
Еще очень хотелось бы издать сборник стихов Толкина, прежде всего «Приключения Тома Бомбадила», половину которых я уже перевел. К ним добавил бы еще несколько его самых известных стихотворений, таких как, например, «Король Скэва», но не знаю, удастся ли согласовать такую компиляцию с правообладателями и насколько хорошо она будет выглядеть как цельная книга.
Заказать «Вяртанне Караля» или всю трилогию можно в варшавском книжном магазине «Кнігаўка». Книги доставляют и в Беларусь.
«Наша Нiва» — бастион беларущины
ПОДДЕРЖАТЬРаботает в IT, знает староанглийский и санскрит. Большой разговор с переводчиком «Властелина колец» на белорусский язык
«Хочу в старости свою библиотеку, как у Радзивиллов в Несвиже». Литературный блогер о своем пути к родному языку и любимых книгах
Борьба орков за мирное небо и душные эльфы. Что показали в новом сезоне «Колец власти»
Иэна Маккеллена позвали сыграть Гэндальфа в новую экранизацию «Властелина Колец»
Братья-близнецы пришли работать в милицию. Один из них переплыл реку и сбежал из Беларуси, чтобы не заниматься политическими делами. Поговорили с ним1111
Комментарии